Мне приказал ОН
Шрифт:
– Почему так думаете?
– Он мне оставил знак, что все в порядке...
– Хорошо, я пошел.
Павел от нас уходит. Мы закатываем машину в кусты. Я развязываю Лешке рот.
– Пошли.
– Не пойду.
– Дурак, тебе была обещана жизнь, а так... получишь пулю и загнешься здесь.
– Хорошо, иду.
– Сейфулин...
– Я
– Пленного под твою ответственность. Руки не освобождать, привязать дополнительно веревку и как на поводке вести до места...
– А
– Сними штаны сам, потом застегни, но перед этим привяжи конец веревки за что-нибудь...
– Есть.
Весь день мы шли до реки, и когда вышли на берег, я повел отряд на запад к изгибу реки. На месте встречи, мы замаскировались в кустах и сделали из лапника, что-то похожее на лежанки.
– Эх, пожрать бы, - говорит Сейфулин.
– Мы же все свои мешки там оставили.
– Лучше попей воды, она рядом.
– Ну ее... Неужели Павел не догадается захватить еды.
Павел пришел на следующий день, усталый как черт. Он принес радиостанцию и мешок с едой, все же догадался...
– Ну что там в городе?
– Суматоха. Кругом полно патрулей, дороги перекрыты жандармами.
– Дарья, когда у тебя связь?
– Вечером.
– Тогда ребята всем в воду?
– Что???
У них полное недоумение.
– Нам надо на ту сторону реки.
– Но вода такая холодная, что сразу загнемся.
– Река метров двенадцать. Не успеем замерзнуть.
– А как же этого?
Они кивают на пленного.
– Развязать. Вас три человека, попытается удрать, пристрелить и утопить, но сначала сделайте небольшой плот. Радиостанция должна быть сухой.
Дно реки поганое, все в ветвях, корнях и обрушившихся деревьях. Проклиная все на свете, наш отряд и Лешка перебираемся на тот берег. Я разрешаю в лесу, сделать из плащ-палаток шатер и разжечь костер. Мы долго греемся, потом Лешку связываем опять. Вечером Дарья выходит на связь.
– Вам ответ. Вот.
При свете фонариков и отблесков костра, читаю.
– "Поздравляем, с успешной операцией. Ждите выхода в эфир завтра. Лавр."
– Кто это?
– удивляется Сейфулин.
– Лаврентий Павлович... Берия, наш нарком.
Наступила жуткая тишина.
Прошла половина суток, на том берегу лай и шум. Мы залегли в кустарнике, приготовившись к бою. Вдоль берега идут солдаты с собаками. Они проходят нас и идут дальше вверх по течению.
– Почему же нас не учуяли?
– удивляется Дарья.
– Сейчас большие росы по ночам, - пытается объяснить Павел, - если бы они шли за нами через два часа...
– Значит они шли за тобой Павел, по твоим следам, - говорю я.
– Не может быть, Я был осторожен.
– Хорошо, что мы вовремя переправились, - замечает Дарья.
Мы опять дождались очередного сеанса связи.
– Странно, они попросили подождать и не прерывать связь.
Она расшифровывает и бледнеет. Голос ее почти охрип.
– Это вас, он...
– Кто?
– Сталин.
Я выдергиваю лист бумаги.
" Немедленно. Лично лейтенанту Маркову. Приказываю расстрелять предателя родины. Василий."
– Сообщи, шифровку принял. Выполняю приказание.
Дарья зашифровывает ответ и передав в эфир, опять получает колонки цифр. На этот раз эта шифровка из управления НКВД.
"После выполнения приказа, отправляетесь на запад, В районе Обояни войдете в отряд Кичкаря. Там получите указания. Кант. "
– Ну что же нам все ясно. Поднимайтесь, Свищев. Пошли.
Я вывожу его из нашего убежища и веду в лес. Перед большой сосной разворачиваю.
– Серега, меня приказали расстрелять?
– Да.
– А ты им верил...
– Верю и сейчас.
– Вытащи у меня из кармана портсигар. Там письмо и адрес Веры. Позаботься о ней.
Я выдергиваю из нагрудного кармана кителя металлический портсигар с красивыми тиснеными вензелями и узорами, весьма большую редкость на фронте. Раскрываю его и вижу там чуть сыроватые бумаги.
– Хорошо.
Я поднимаю пистолет. У Лешки из глаз льются слезы.
– Прощай, Серега.
Несколько раз стреляю ему в грудь. Он кулем падает на землю. Ко мне подходит Павел и Сейфулин. Павел вдруг выдергивает пистолет и стреляет Лешке в голову.
– Зачем это? Уже не нужно, он мертв.
– Мне приказано сделать контрольный выстрел.
Я не спрашиваю, кто приказал, но я уже знаю, кто в нашем отряде подослан палачом.
Теперь мы свободны от лишнего "груза", по приказу идем на запад.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Кончилась война. Я не дошел даже до Германии. Сначала попал в партизанский отряд Кичкаря, потом из-за болезни живота, меня на самолете отправили в Москву, опять долго лечился. Лишь, в декабре 1944 года, меня комиссовали и разрешили ехать в Ейск. Там я женился на Тасе, устроился работать на обувной фабрике.
Июль 1965 года.
Опять в Москве. Жара не обычная. Меня встречает Дарья. Располневшая до невозможности. Она хлопает по плечу и говорит.
– А ты ничего. Хорошо выглядишь.
– Тогда я был доходягой.
– Помню, мне все тогда казалось, что ты потом обливаешься, от того, что трусишь. Потом Сейфулин сказал, в чем дело. Сильный ты мужик, Сережа.
– А где Сейфулин?
– Где то в Казани, служит в милиции. Важный стал. Павла убили где- то в Кенигсберге. А Григория не убили, ты знаешь, он дожил до победы...