Мне жаль тебя, или Океан остывших желаний
Шрифт:
– Да там вроде отец уже договорился… – поморщилась Лиза, и, как ей теперь казалось, будто повинуясь чьему-то беззвучному приказу, сняла сапог и продемонстрировала случайной попутчице свою шестипалую ногу.
Та не сразу разобралась в чем дело, а когда поняла, воскликнула:
– Ого, так ты редкая птаха…
– Да уж действительно редкая… Ни на пляж не сходишь, ни в бассейн. И летом, как монашка, только в закрытых туфлях.
– Да, не повезло тебе…
– Мама говорит, что это потому, что она, когда авария в Чернобыле случилась, загорать ходила на речку. Жарко было, весь Киев загорал. А потом,
– И что, у тебя обе ноги такие? – спросила Мила.
– Да, обе, – вздохнула Лиза.
– Но ты так не расстраивайся. Может, это знак какой… Знак твоей избранности.
– Избранности… Меня знаешь, как в школе дразнили? Кунсткамера ходячая…
– Да ладно. Теперь-то тебе что… Некоторые в наше время со своего уродства знаешь, какие деньги зашибают?.. Вон ведущий «Ты не поверишь!» карлик совсем, а на телевидение пробился, передачу ведет, со знаменитостями встречается!
– Ты хочешь сказать, что я благодаря своим шести пальцам в Москве на телевидение могу пробиться? – вздохнув, улыбнулась Лиза.
– Телевидение не телевидение, но деньги из этого точно иметь могла бы… – сказала Мила и задумалась.
– Мне отец рассказывал, что в Африке вроде племя такое есть, где все шестипалые. А кто с пятью пальцами рождается, они того в соседнее племя отправляют. А раньше вообще убивали…
– Вот видишь, это как посмотреть…
Но тут вернулись соседи по купе, и Лиза поспешила натянуть сапоги.
Их попутчики, студенты мединститута Костя и Гарик, тоже принесли себе чаю. Лиза и их угостила мамиными пирожками. Потом Гарик достал гитару. И они вместе спели несколько песен: «Кузнечика», «Милая моя, солнышко лесное…».
И конечно:
«Постой, паровоз, не стучите, колеса,Кондуктор, нажми на тормоза!Я к маменьке родной с последним приветомСпешу показаться на глаза.Не жди меня, мама, хорошего сына,Твой сын не такой, как был вчера.Меня засосала опасная трясина,И жизнь моя – вечная игра».А потом пели только Мила и ребята. Лиза таких песен не слышала. Больше всего ей запомнилась вот эта. Они ее несколько раз повторяли.
«Поезд мчался на восток.Искры гасли на ветру.А в вагоне кто-то пел:“Я чешу, чешу ногу,Я чешу, чешу ногу,ЯПотом ребята опять вышли. А за ними, теперь Лиза это вспомнила, выходила отнести стаканы из-под чая и Мила.
Когда она вернулась, Лиза уже была под одеялом. Но Мила предложила на ночь выпить сока.
– Из Африки знакомые привезли. Даже не знаю, что за сок. Но говорят страшно полезный, – проговорила она и добавила: – Его, говорят, африканки пьют для повышения, так сказать, своей секс-привлекательности… чтобы мужиков легче соблазнять было…
– Да я не собираюсь никого соблазнять, – смутилась Лиза.
– Ты же в Москву едешь! Мало ли кого там встретить можно! А вдруг тебе олигарх случайно встретится. Они, знаешь, эти олигархи, во время кризиса, случается, даже в метро спускаются.
– Да не надо мне никакого олигарха, – покачала головой Лиза. – Я просто так, ради интереса этот сок попробую…
Единственное, чего Лиза не могла сейчас точно вспомнить, принесла Мила сок с собою или достала из сумки. Она очень устала, ей хотелось спать. И она чисто машинально взяла протянутый Милой пластиковый стаканчик.
Сок был приторно сладким, со странным терпким и пряным ароматом. Дальше Лиза ничего не помнила. А вот этот странный терпкий пряный привкус во рту чувствовался до сих пор. Подташнивало и страшно хотелось пить.
– Пить… Принесите кто-нибудь пить…
Услышав тихий женский голос, Лиза поняла, что в этом чулане-тюрьме она не одна. Лиза попыталась приподняться, но почувствовала, что к горлу снова подкатила тошнота. Тогда девушка, выбравшись из кучи тряпья, на четвереньках поползла в дальний угол, откуда доносились стоны. Вонь там стояла еще более резкая. Лиза, чтобы не стошнило, даже заткнула нос. Наконец в густом полумраке среди кучи тряпья ей удалось рассмотреть закутанную в пальто человеческую фигуру.
– Пить… – едва слышно простонала женщина и протянула руку, будто надеялась нащупать стакан или бутылку с водой.
– Сейчас, сейчас что-нибудь найдем… – пробормотала Лиза осматриваясь и чувствуя некоторое облегчение оттого, что она здесь не одна.
И тут в самом дальнем и темном углу кто-то пошевелился, и Лиза, обернувшись, увидела еще одну молодую женщину или девушку в светло-серой куртке с натянутым на голову капюшоном, из-под которого выбивались светлые кудрявые пряди. На какое-то мгновение Лизе даже показалось, что это ее случайная попутчица по купе Мила, но она тут же поняла, что ошиблась. Между тем девушка в куртке вытащила из-под одеяла, которым накрывалась, бутылку с водой и, открутив крышку, принялась жадно пить.
Лиза подползла к ней и спросила:
– Простите, а где вы взяли воду?
Девушка вздрогнула и, оторвавшись от бутылки, удивленно посмотрела на Лизу.
– А ты кто? – спросила она.
– Лиза.
– Ой, какое славное имя… – восхитилась девушка.
– Здесь еще одна женщина есть. Ей совсем плохо. Она пить просит, – сообщила Лиза, чувствуя, что у нее самой во рту все пересохло.
– А, пить… – задумчиво протянула девушка в куртке и, стянув капюшон, кивнула куда-то в сторону: – Да там целый ящик минералки стоит. Только вот куда потом в туалет ходить, не придумаю.