Мнимая смерть
Шрифт:
Запах исчез так же быстро, как и появился. Хеннинг опускается в кресло.
Море, Хеннинг, говорит он сам себе. Подумай о море.
Глава 22
Поиск — хорошее слово. Существует даже такое название профессии. Поисковик. Он есть в любом телесериале. В любой телевизионной редакции он есть, и может быть, даже не один.
Хеннинг использует время, оставшееся до того, как остальные проснутся, для поиска. Поиск — важное дело, возможно, самое важное дело, которым журналист может заняться, когда ему, в общем-то, заняться больше нечем. Искать, искать,
Хеннинг вспоминает дело, которым занимался много лет назад. Он был довольно неопытен, успел написать примерно про десять убийств, и вот один священник, Улав Йерстад, пропал в море на юге Норвегии. Все знали, что Йерстад любил рыбачить, что он в море не новичок и никогда не выходит на промысел при неблагоприятном прогнозе погоды.
В один прекрасный день была обнаружена его перевернутая лодка. Самого Йерстада так и не нашли. Никакие обстоятельства не противоречили предположению о несчастном случае. Вполне вероятно, тело священника унесло течением в бескрайние синие дали.
В то время Хеннинг писал об этом происшествии для газеты «Афтенпостен». Он собрал стандартный материал: интервью с соседями и друзьями, с прихожанами, почти со всеми клириками. С согласия начальства Хеннинг решил задержаться на месте происшествия на лишний день, поскольку ему показалось, что в портрете Йерстада, нарисованном людьми, с которыми он общался, было что-то не так. В глазах людей он был выдающимся священником, отличным пастырем, обладал даром красноречия, кое-кто даже утверждал, что он их исцелил, но об этом Хеннинг нигде не написал. Ему показалось, что кое-кому просто очень хотелось попасть на страницы газет.
Но вот об одной стороне деятельности Йерстада собеседники Хеннинга старались особенно не упоминать, а именно о его работе руководителем и дирижером хора. В церкви поют все. Священников обучают певческому искусству. Улав Йерстад был человеком, который любил дисциплину. У него был хороший хор. Спустя несколько дней после исчезновения, когда интерес других СМИ к произошедшему пошел на убыль, Хеннинг побеседовал с сыном Йерстада Лукасом. Совершенно случайно они заговорили о хоре его отца. Хеннинг спросил, пел ли Лукас в хоре. Лукас ответил отрицательно.
Через несколько недель Хеннинг попытался связаться с одной из хористок, дамой по имени Сюсанне Упсет, поскольку говорили, что она была в числе последних, кто видел Улава Йерстада живым. Хеннинг стал искать информацию о ней и нашел массу статей. В одной из них, написанных в начале 1990-х, еще до эпохи интернета, он обнаружил фотографию хора: она пела, а Йерстад-старший дирижировал. А вот чего Хеннинг сразу не заметил, но разглядел при внимательном изучении снимка, так это того, что в заднем ряду хора стоял Лукас.
Получалось, что Лукас соврал, заявив, что не пел в хоре. И тогда Хеннинг задал самому себе вопрос: зачем врать о таком тривиальном факте? Ответ был прост. Лукас не хотел, чтобы Хеннинг узнал или раскопал что-то о хоре.
Он решил углубиться в изучение этой проблемы, проинтервьюировал остальных хористов и довольно скоро выяснил, что Лукас ушел из хора, чтобы выразить свой протест отцу, нанести ему удар при свидетелях. Потому что Улав Йерстад требовал дисциплины не только от хора. Это выражалось в том, что он установил
И Лукас, как выяснилось позже на допросе в полиции, дал выход своему многолетнему отчаянию и притеснению в тот вечер, когда отец взял его с собой в море ставить сети. Лукас взял весло и ударил отца по голове, после чего тот выпал за борт. Затем Лукас перевернул лодку и вплавь добрался до берега.
Лукас хорошо плавал. В тот момент он был готов отвечать за последствия. Он был готов сделать все что угодно, чтобы избавиться от железной хватки отца. Но Лукасу повезло. Тела его отца так и не нашли. Хеннинг сотрудничал с местной полицией и поэтому смог описать дело во всех деталях в тот же день, когда полиция задержала Лукаса.
Он не проверял, но, насколько ему известно, Лукас все еще находится за решеткой. И все из-за фотографии в местной газете, опубликованной много-много лет назад.
Поиск. Даже легчайшее дыхание может опрокинуть карточный домик.
Хеннингу нравится заниматься поисками, он любит узнавать разные подробности о людях. Особенно если эти люди его интересуют или совершили нечто, удивившее его. Интернет — гениальное изобретение для поиска. Поначалу Хеннингу не понравился интернет, он был категорически против него, но сейчас он не может представить жизни без интернета. Если человек начал водить «мерседес», он уже никогда не вернется к самокату.
Поиск, который он ведет сейчас, не позволит немедленно посмотреть под другим углом на то, чем он собирался заняться сегодня. Хеннинг не успевает разработать стратегию до того, как в редакцию одновременно входят Хейди Хюс и Ивер Гундерсен. Хеннинг не слышит, о чем они разговаривают, но чувствует, как у него учащается пульс. Гундерсен улыбается, выглядит вполне довольным, как кажется Хеннингу, а Хейди серьезна, как всегда. От нее за версту разит этим сегодня-мы-будем-делать-газету.
Хейди редко позволяет себе улыбаться, поскольку считает это признаком слабости. Когда она только начинала работать в газете «Неттависен», то часто ходила с коллегами пить пиво по пятницам, общалась с ними, была милой, но никогда не напивалась. Сейчас же он совершенно не может представить Хейди Хюс сидящей в баре. Потому что теперь она Начальник. А начальник должен руководить. Если в один из дней она почувствует себя уставшей, то ни за что этого не покажет. Она подавит смех, если рядом кто-то пошутит. Веселиться и юморить в рабочее время неприлично, это отвлекает.
Вот Хейди, не прекращая разговора с Гундерсеном, замечает Хеннинга. Она активно жестикулирует. Гундерсен кивает. Хеннинг видит, что в лице Гундерсена что-то меняется, когда он видит Хеннинга на рабочем месте: как если бы самоуверенный, высокомерный и довольный гражданин мира помолодел лет на 15 и превратился в прыщавого подростка.
— Ранняя пташка? — говорит Гундерсен, глядя на Хеннинга. Тот кивает не отвечая и смотрит, как Хейди молча усаживается за стол.
— Ну как все прошло вчера? — спрашивает Гундерсен. Хеннинг переводит взгляд на него. Вот идиот, думает он. Ты что, не читал мою статью?