Много шума и... ничего
Шрифт:
— Опять эти чудики что-то придумывают. Я думала, что возраст их угомонит, но они все те же.
Вечно что-то затевают. Ни минуты покоя с ними нет.
Так они говорят, что это я взорвала их машины?
А зачем, не говорят?
— Толкуют о том, что в молодости сделали вам гадость, а теперь вы про это узнали и решили им отомстить.
— Во-первых, не одну гадость, а целую кучу. Но это были мелочи. Стала бы я возиться с их машинами из-за того, что когда-то они пустили мой пионерский галстук на парус для кораблика. Или мстить за то, что они выкрали мою домашнюю контрольную по физике
— Это я уже сделал, — признался лейтенант.
— Тогда не вижу причин, по которым вы меня можете задерживать. У меня на сегодня намечено одно важное свидание, и мне надо быть в форме, — сказала Елена Константиновна.
— Зачем стараться, все равно он вас не помнит, — проговорил лейтенант, имея в виду потерявшего память Ленчика.
— Вот и хорошо, я ведь его тогда бессовестно бросила из-за сущей глупости. Увидела с другой девушкой и решила, что между нами все кончено.
Уехала и даже не попрощалась. Знаете, в молодости строже относишься к своим любимым, только с возрастом понимаешь, что нужно больше прощать людям, ведь и сам не без греха. И вот теперь судьба дает мне шанс начать все сначала, и я не хочу его упустить.
— Последний вопрос, — заторопился лейтенант, видя, что женщина собирается уходить.. — Вы можете назвать кого-нибудь, кто желал бы зла вашим друзьям и мог пойти на порчу их имущества?
— Откуда же мне знать, если я с ними столько лет не виделась? — удивилась Елена Константиновна. — Но, может, они сами могли взорвать свои машины, чтобы получить за них страховку.
— Машина была застрахована только у одного, — мрачно сообщил лейтенант. — К тому же сумма страховки лишь частично покрывала убыток.
— — — Тогда не знаю, — нетерпеливо бросила Елена Константиновна и удалилась, оставив лейтенанта в глубоком раздумье.
Но в этом состоянии он пребывал недолго.
В дверь ворвался оперуполномоченный Лихов.
— Пляши! — закричал он. — Нашли твоего минера. Наш оказался, сочинский. Один мой агент на него стукнул. И что ты думаешь, прав оказался, чертяка. Дома у этого рукодельника обнаружили парочку уже готовых взрывных устройств и еще десяток в полусобранном виде. Точь-в-точь такие же, как те, которыми взорвали машину Ленчика.
— Тащи его сюда! — распорядился лейтенант, уже чувствуя на плечах капитанские погоны, Задержанный был тщедушным мужичком лет пятидесяти с лишком. С реденькими волосками на темечке и пронзительными черненькими глазками, которые сверлили окружающих словно буравчики.
— Не понимаю, почему меня задержали, — сразу же заявил он. — Какие еще бомбы? Что вы мне под нос всякие железки суете, у меня филологическое образование, я в технике не разбираюсь.
— Тогда, может быть, объясните, откуда у вас в квартире появились эти железки, в которых наши эксперты признали самодельные взрывные устройства? — поинтересовался лейтенант.
— Раз вы говорите, что это бомбы, значит, так оно и есть. Я слишком вас уважаю, молодой человек, чтобы сомневаться в ваших словах. Но как он меня подставил! Кто же мог ожидать,
— Моня, — проникновенно произнес лейтенант. — Не трави мне байки. Весь уголовный мир знает тебя как непревзойденного мастера-пиротехника. Только раньше ты не опускался до изготовления бомб. А то, что отучился два курса в одесском университете, тебя не спасет. Кому продал бомбу, которой взорвали машину Ленчика? Или у тебя теперь так широко поставлено производство, что толком и не помнишь? И кому ты продал еще две бомбы в последующие несколько дней?
— Зачем обижаете бедного старика? — обиделся Моня. — Бывает, что я для собственного удовольствия собираю разные безделушки. Но что делать, не могу отказать людям. Приходят, просят, говорят, что хотят пошутить с друзьями, а потом Моня виноват.
— Ты же умный человек, — сказал лейтенант. — Зачем в это дело ввязался?
— У меня дочь, — с чувством сказал старик. — А у дочери сын. И я люблю свою дочь и внука. И когда ко мне приходят люди и говорят, что мою дочь и внука будут резать на мелкие кусочки, я соглашаюсь сделать то, что меня просят.
— Если называешь нам этих людей, я обещаю спрятать твою дочь с пацаненком так, что никто их не достанет. Да и тебе на старости лет совсем ни к чему отправляться на нары. Догадываешься, что тебе грозит, когда ты окажешься за решеткой полностью в их власти? Думаю, дочери будет больно, если ее старик отец умрет в тюрьме от заточки какого-нибудь уголовника.
— Разве я знаю всех городских бандитов по именам? — грустно сказал Моня.
— Мы покажем тебе их фотографии, — успокоил его лейтенант. — Ты назовешь нам тех, кто к тебе приходил, а дальше мы уж сами. А вы вместе с дочерью и внуком отправитесь в надежное место, где будете дожидаться суда.
Через три часа, в течение которых эксперты окончательно установили, что бомбы, найденные в квартире старика, идентичны остаткам взрывного устройства, собранным на месте аварии, Моня молча указал на две фотографии.
— Вот эти люди приобрели у меня одну машинку, — сказал он.
— А две другие? — заволновался лейтенант.
— Меня просят одну, я и продаю одну. Зачем мне им навязывать еще? У меня, молодой человек, совесть имеется, — с достоинством ответил старик.
— Одной бомбой взорвать три машины да еще в разное время и в разных концах города, пожалуй, трудновато, — пробурчал лейтенант, оставшись наедине. — А врать старику нет смысла.
Опознанных Моней бандитов быстро вычислили. Они принадлежали к группировке, которая давно уже точила зубы на игорный бизнес, до того всецело принадлежавший Ленчику. Теперь, после взрыва, ввергнувшего Ленчика в состояние беспамятства, этот жирный кусок вроде как повис в воздухе и мог стать легкой добычей для всех желающих. А в случае, если бы Ленчик отправился к праотцам, его незамедлительно принялись бы делить. Но, к счастью для города, этого не случилось. Вряд ли эти акулы решатся на передел, пока настоящий хозяин все еще жив и к тому же окружен преданными людьми.