Много снов назад

Paper Doll

— Я тоже, — Рози всё же позволила себе стереть с лица серьезное выражение. В голосе больше не было ни капли обвинения или возмущения.

Его слова были бальзамом на душу, под действием которого все шрамы исчезали. Он излечивал душу бережно и мягко, почти с той же щепетильностью, что и разрушал. Забыть обо всех недомолвках оказалось достаточно просто, когда сердце было согрето уютным теплом, что по-прежнему могло быть обманчивым и недолгосрочным, но от этого не менее приятным. Может быть, дело было в усталости обоих. Не только физической, но и ментальной.

— Я не хочу более говорить о прошлом и прошу тебя более о нем не вспоминать. Мы оба забудем об этом неприятном

инциденте и уедем вместе, будто ничего и не было. Ладно? — он продолжал смотреть Рози в глаза. Вся магия развеялась, душу снова охватило пламя нетерпения.

— Но мне ещё нужно…

— Я всё исправлю. Обещаю, что никто и не вспомнит о случившемся, — он медленно поднялся с места, когда Рози продолжала сидеть, наблюдая за его движениями. — Я провожу тебя домой, — Дуглас взял её пальто и ждал, когда Рози станет следом и начнет одеваться.

Вместо этого она выложила на стол украденные документы. Дуглас поднял их перед глазами, что тут же округлились от удивления. Он перевел на неё удивленный взгляд, когда Рози лишь невинно двинула плечами. Поднявшись с места, выхватила из его рук пальто и набросила себе на плечи.

— Как тебе вообще удалось их достать? — в его голосе было льстившее ей удивление со смесью гордости.

— Я думала, мы больше не будем это обсуждать, — Рози улыбнулась в ответ, подняв в воздухе руки. — Я не успела с ними ознакомиться на самом деле. Было намного лучше услышать всё от тебя, — она наклонила голову, когда Дуглас поднялся и поцеловал её, вынудив девушку улыбнуться.

— Даже не расскажешь где достала фальшивые документы?

— Как будто у тебя их не было, когда тебе было восемнадцать? — фыркнула в ответ, когда Дуглас нахмурился, обратив выражение лица нарочно в серьезное. — Я думала, все парни этим занимаются.

— Очевидно, я не такой, как все, — Дуглас закатил глаза, прежде чем оделся, оставил на столе несколько сложенных вместе купюр и взял Рози под руку.

— Очевидно, — она игриво улыбнулась в ответ.

Дуглас поймал такси, когда Рози назвала адрес гостиницы, где жила. Они ехали молча, не смущаемые молчанием, что было между ними непривычным. Привыкнув к разговорам, им в тишине оказалось не менее уютно. Девушка положила голову на плечо мужчины, прикрыла уставшие глаза и переплела их пальцы вместе.

Теперь, казалось, что Дуглас приехал, как нельзя вовремя. Он мог накричать на неё, изобличить, проучить, отвернуться, в конце концов, унизить, но вместо этого согласился рассказать о том, что так усердно скрывал. Он даже не стал винить Рози в чем-либо и не задавал никаких вопросов. Ей хотелось думать, что для него самого произнесенная вслух правда стала долгожданной отдушиной, облегчением. Дуглас дал прошлому выйти из тени забвения, и оно отпустило его, дало дышать свободно и спокойно.

Он действительно не жалел о том, что нарушил не только условия контракта о непровозглашении, но и данную самому себе клятву, отставить всё позади, не вспоминать более ни вслух, ни в мыслях. Это было невыносимо тяжело особенно поначалу, но доселе ему удавалось держать себя в руках, невзирая на хаос, в который в одночасье превратилась жизнь. Дуглас знал, что всё случилось несправедливо, но в то же время сам позволил всему случиться, не воспротивившись разрушению, которому его подвергли. Наверное, ему ничего не стоило признать вину Николь и первым подать на развод с ней, оставить при себе дом и машину, да и к тому же остаться при работе, что значила для него практически всё. В то же время, если бы у него была возможность вернуть всё обратно, вряд ли он ею воспользовался бы.

Рози было сложно понять, и это было очевидно с самого начала. Вряд

ли этот поступок смог бы оценить и восемнадцатилетний Дуглас, для которого были важны совершенно другие ценности. В ответ он не мог поражаться тому, как яростно девушка возмущалась, требуя правды и справедливости, для которых было слишком поздно. Он сам срубил ветвь, на которой сидел, и никто не мог исправить его же ошибку.

Отчасти Дуглас жалел, что всё случилось именно так. Он наивно полагал, что отречение от карьеры сможет укрепить его семью или хотя бы заставит ощутить, будто у него она была, но вряд ли у него с Николь когда-нибудь был шанс. Они не любили друг друга, что поняли оба. Мешало им это или что-нибудь другое, теперь не было смысла узнавать, поскольку жизнь продолжалась, и Дуглас впервые разрешил себе просто следовать за её размеренным течением.

Он провел девушку к главному входу, когда она просила пойти вместе с ней. Плевать на приличия и предрассудки. Рози не хотела отпускать мужчину, который был единственным родным в этом чужом городе. Дуглас даже не пытался возразить, покуда и сам не хотел оставлять её одну. Не из недоверия или страха, но из собственного эго.

Они прошли в её комнату молча. Разделись, выключили свет и тут же улеглись под одним одеялом. Рози тут же примкнула к нему, крепко обняла и тут же уснула, не ответив даже на тихое и теплое «Спокойной ночи».

Проснулась Рози намного раньше Дугласа. Первым она почувствовала тяжесть его руки, когда сама была перевернута на живот. Рози аккуратно перевернулась на спину, ощутив неприятное нытье в залежавшемся теле. Осторожно опустила руку мужчины, что не заставило его даже шелохнуться, и, подмяв под собой подушку, принялась рассматривать лицо, что было ей самым родным.

Она находила Дугласа красивым, чего ни разу не отмечала ни в ком другом. Он обладал наружной привлекательностью, что располагала к себе каждого, кто мог с ним заговаривать, невольно зарождая в уме ожидание того, что внутреннее наполнение будет соответствовать притягивающей взгляд оболочке. Рози нравилось в нем всё — глубокие карие глаза и розоватые губы, прямой нос и острая линия челюсти, тёмно-русого оттенка волосы и едва заметная щетина на щеках. И наибольшая её радость была в том, что он был рядом. Тихо равномерно дышал и не чувствовал её скользящего взгляда.

Рози с тяжестью вздохнула, когда Дуглас перевернулся набок. Тихо села на краю кровати и устремила грустный взгляд в окно. Она была рада, как всё легко разрешилось, но в тоже время ощущала внутри что-то гнетущее, что мешало дышать полной грудью. Невзирая на то, что она оказалась разоблачена, но всё же посвящена в обстоятельства дело, оно не казалось ей завершенным. Виной тому Рози находила упрямую гордость Дугласа.

Она схватила с прикроватного столика телефон и разблокировала его. Самый тихий звук приходящего уведомления заставил поежиться и в волнении оглянуться, но Дуглас, кажется, и того не сумел расслышать. И всё же Рози решила не оставаться в комнате и пошла в ванную, где заперлась.

Сев на бортик ванной, открыла страницу Чарли Голдберг, с которой не намерена была так легко прощаться. Нашла аккаунт Николь и, помешкав несколько секунд, открыла поле для сообщений. Пальцы застыли над клавиатурой, когда Рози пыталась собраться. Всё было глупо и как будто по-детски. Всё было не так, как должно было быть — не тот смысл, не то звучание. Рози собирала мысли воедино, но те непослушно разбегались, упрямо не складываясь в предложения.

В конце концов, не придумала ничего лучше, чем скинуть женщине фото одного из документов, где было указано её имя, сопроводив словами «Нам нужно встретиться».