Много снов назад

Paper Doll

Вернула выражению лица строгую надменность, долю напускного безразличия и холодность. Прочесала пальцами волосы, но те оставались в беспорядке, пока не нашла на поверхности раковины чужую резинку. Светлые волосы не принадлежали ни ей, ни матери, ни Нел. К чёрту. Рози завязала волосы в высокий хвост, закрыла глаза, сосчитала до десяти и вышла.

Стол уже был накрыт. Гости заняли свои места. Во главе восседал Гудвин, как хозяин дома. По правую руку от него расположился Киллиан, место слева было освобождено для неё. Рядом с братом сидел Дуглас, а дальше ото всех — Клайв Стэнли. Рядом с местом, предназначенным для Рози, сидела Кэрол, что было своего рода наказанием, едва ли не самым страшным

мучением. Матери простыл и след. Не было даже смысла спрашивать, где она была, потому что Бонни могла себе позволить уехать куда-угодно, но что самое главное — с кем-угодно. Её отсутствие было приятной неожиданностью для Рози.

— Кстати Рози большая поклонница Ланы дел Рей. На прошлый день рождения я даже подарил ей билеты на концерт, — Киллиан подмигнул ей, невольно втянув в разговор. Она была не прочь быть немым наблюдателем театрального представления, развернувшегося прямо за столом, но навязчивость брата не могла позволить ей сделать этого.

Рози хмыкнула в ответ, принявшись бросать в свою тарелку всего понемногу, хотя особого аппетита у неё не было. Точно не в этой компании, где каждый скрывал что-то, что было хорошо известно ей самой. Это было почти смехотворно, если бы не было грустно.

Киллиан бросал неоднозначные взгляды в сторону Кэрол, полные по большей части насмешки над ней, нежели желания или сожаления. В ответ женщина либо прятала глаза в тарелке, либо не сводила глаз с Дугласа, игнорируя в свою очередь Рози, которая уличила её в связи со своим братом. Видимо, Кэрол считала, что лучшей защитой было нападение, но Рози было плевать, с кем спал Киллиан. Невзирая на это, мисс Хорн всё ещё её ненавидела.

Клайв Стэнли был, как обычно, безмятежен и спокоен. Мужчина то и дело поглядывал на наручные часы, сверяясь со временем, будто куда-то торопился в перерывах между тем, как вел с Дугласом незатейливый разговор. Ему была известна тайна о том, что произошло в общежитии тем злосчастным вечером. Он замял дело, утаив его обстоятельства от Гудвина, но не подозревал, что Дуглас первым обо всем узнал.

С Дугласом её связывало чувство, утаенное от остальных. Никто по-прежнему не знал, что они оставались соседями. Казалось, со времени его приезда в город прошла целая вечность, а не каких-то четыре месяца, искорени всё изменившие. Рози сама по себе оставалась его тайной, повисшей за столом недосказанностью.

И только Гудвин оставался слеп ко всему. Он ничего не знал, не понимал и не замечал. Казалось, если бы он лично стал свидетелем всего, то всё равно не смог бы увидеть того, что лежало бы на самой поверхности. Слишком глупый, чопорный и эгоистичный. Ему было безразлично всё, что не касалось его самого.

— Кажется, я слышал несколько треков по радио. У неё довольно специфичный стиль, — с видом знатока решил вставить своё слово и Стэнли.

— Вкус в музыке часто определяет личность самого человека, — произнесла с укором Кэрол. — Мы то, что мы любим.

— Тогда Рози должно быть любит вишневые пироги и мужчин постарше, — бросил Киллиан, прежде чем прыснуть от смеха, прижав ко рту сжатую ладонь.

Волна насмешки накрыла всех, кроме двоих. Рози вдруг подняла глаза на Дугласа, который спрятал взгляд в тарелке. Он пытался сохранять безмятежный вид, что давалось с трудом, поскольку чувствовал себя, по большей мере, неловко. Рози продолжала прожигать его насквозь взглядом, даже когда он осмелился посмотреть на неё в ответ. Они не сумели остаться незамеченными. Кэрол изобличила их, а потому для привлечения внимания к себе, прочистила горло и продолжила делиться собственными музыкальными вкусами.

Рози больше не привлекали к разговору. Откинувшись на спинку стула, она приняла скучающий вид, более

не отрывая глаз от тарелки. Она никого не слушала, ничему не внимала. Ей были отвратительны эти люди, и среди них Рози чувствовала себя не менее отвратно.

Гудвин постучал другим концом столового ножа по бокалу, привлекая к себе внимание, будто просто подняться с места было недостаточно. Прежде Киллиан разлил по бокалам остальных вино, не обделив и Рози. Дуглас что-то шепнул ему на ухо, но она не сумела расслышать что именно. В ответ брат лишь махнул рукой. Она взяла бокал и будто бы нарочно, искоса глядя на Дугласа, отпила вина, прежде чем отец успел заговорить.

— Все знают повод, по которому мы собрались. Он замечательный, хоть тому предшествовали не весьма утешительные события. Меня нарочно обвинили в том, чего я не совершал, и намеревались приговорить к ответственности за это, но правда победила, — нарочито торжественный тон вызывал скуку. Не сводя взгляда с Дугласа, Рози отпила ещё немного, подперев щеку сжатой ладонью. — Случилось празднество справедливости только благодаря мистеру Стэнли и мистеру Рейвенгарду, спасших мои честь и свободу. Поэтому предлагаю выпить за них обоих, — Гудвин поднял в воздухе бокал, прежде чем протянуть его вперед и чокнуться со всеми. Рози была единственной, кто не сделала этого, залпом выпив остатки содержимого, и подставив пустой бокал его для того, чтобы Киллиан налил ещё.

Затем Гудвин начал рассыпаться в хвалебных одах перед Дугласом, который не выносил лести по отношению к себе. Он пытался несколько раз сменить тему, но мужчина возвращался к ней обратно, особенно когда ему начала поддакивать Кэрол. Стэнли лишь единожды хмыкнул, прежде чем погрузиться в собственные раздумья, Киллиан, как обычно, не мог удержаться от едва уместных комментариев. И только Рози всё было невыносимо.

Ей были невыносимы разговоры о Дугласе, которого принялись чрезмерно расхваливать. Это обращало на него внимание мимо её воли, заставляло думать лишь сильнее и задумываться о том, кем же он, в конце концов, был. Не поднимая к нему глаз, Рози пыталась убедить себя, что речь шла о ком-то другом, ей совершенно не знакомом, но не могла. Не будь его в этой комнате, не упомяни кто его имени, она бы и без того сразу поняла, что всё это было о нем, поскольку обсуждалась всеми именно та сторона его сущности, с которой была знакома и она сама.

Рози пыталась вспомнить, знала ли иную его сторону, но это было затруднительно среди потока отличительно положительных мнений. Ей казалось, она видела его в минуты уязвимости, но ей могло это только казаться. После всего Рози не могла быть уверена, насколько Дуглас был честен с ней.

— Прекрати, — едва слышно произнесла, обратив к себе лишь внимание Дугласа, который и сам не испытывал большой радости о того, что был предметом обсуждения. Тем не менее, у девушки вид был совсем уставшим. Она скучающе водила вилкой по тарелке, перекатывая маленькую горошину, от которой не отрывала рассеянного взгляда. — Пожалуйста, хватит, — повторила Рози чуть громче, бросив испепеляющий взгляд на отца, который посмотрел на неё в ответ не менее угрюмо.

— В чем проблема? Тебя даже никто не трогает. Ты можешь просто сидеть тихо и не мешать? — прошипел Гудвин, прежде чем пробежался взволнованным взглядом по гостям. Воцарившаяся вокруг тишина давила на слух. Все были сосредоточены только на двоих.

— Я могу просто уйти, чтобы наверняка никому не мешать. Я не хочу слушать о людях, которых даже не знаю, — она вскинула в воздухе руками, иронично усмехнувшись. Дуглас как будто побледнел, прикусив язык. Он вполне заслуживал этого укола.

— Думаю, тебе было бы полезно услышать что-то о людях, сумевших чего-то добиться в жизни…