Многоножка
Шрифт:
«Капитулируешь?» – спросил Стикер, когда Тамара уже занесла палец над клавишей «Отправить».
Она остановилась.
Сообщение действительно выглядело, как капитуляция. Как признание: «я не справилась, я не смогу ничего сделать».
«Пока ещё рано…» – подумала Тамара, поднимаясь. Подержала пальцы на рукояти Стикера, немного подумала, взглянула в тёмное окно. Сообщение до сих пор висело в редакторе, неотправленное. Оставив его так, Тамара вышла из онлайна.
…– Ты куда намылилась? –
Лишь надев ботинки, Тамара ответила:
– Я тут, возле дома прогуляюсь.
Мама странно взглянула на неё. Но сказала лишь:
– Только недолго. И телефон с собой возьми.
За ним пришлось возвращаться.
…Улица встретила Тамару тёмным небом, прохладой и бледно-оранжевым фонарным светом. Выйдя, она постояла у подъезда, вдыхая по-осеннему холодный вечерний воздух, в котором слегка пахло куревом, машинами, асфальтом и много чем ещё.
Ноги слегка побаливали, но к такому Тамара уже привыкла. Медленно ступая, она прошлась вдоль дома, с тоской взглянув на остановку в сотне-другой метрах от неё.
Достала телефон, ещё раз поглядела в пустую беседу, куда до сих пор никто ничего не написал, хотя Костя и Нюра были онлайн. В «Стаккато» ли они сейчас? И чем заняты? Написать что-нибудь Тамара не решилась – как и сорваться на автобус до Сухоложской.
«Денег на автобус всё равно нет…», – подумала она, продолжая свой путь.
Она прошла мимо пустынной детской площадки с неуклюжими качелями и разноцветным куполом железной «паутинки». В голову не лезло ни одной идеи о том, как ей всё-таки быть со «Стаккато».
Бросить всё?
Такой простой выход. Уйти из беседы, сказать Свете – «я не справилась, прости». Сидеть взаперти в четырёх стенах на домашнем обучении. Забыть про пляски на сцене. Ежедневно слушать ехидства Стикера, и даже не думать о том, чтобы когда-нибудь разорвать с ним контракт…
Откуда-то сбоку раздался резкий треск.
Тамара повернула голову, найдя источник звука.
На той самой пустой детской площадке кто-то невысокий и неширокий в чёрной куртке – большего было не разобрать – разбивал о прутья паутинки клавиатуру.
Он бил, размахиваясь, настолько сильно и зло, что из неё брызгами разлетались клавиши. Удар, ещё удар, ещё удар – от неё отлетел пробел, показались какие-то внутренние платы…
Удар! Бьющий не жалел силы. От клавиатуры отделился пластмассовый осколок.
Тамаре стало больно.
Боль была не физической. Она шевельнулась где-то глубоко в сердце, и была настолько наивной, что сперва Тамара даже ей не поверила. Что может быть больного в наблюдении за тем, как кто-то разламывает ненужную ему вещь?
Понаблюдав несколько
– Перестань, – сказала она твёрдо.
На неё обернулся смутно знакомый черноволосый юноша. Даже красивый в каком-то плане – но только с первого взгляда. Со второго замечались немытые волосы, ссадина под глазом, рассеченная нижняя губа и грязная щека. Глаза – чуть выпученные, но не так сильно, как у Дурьи. Злые, как будто клавиатура его очень обидела.
– Что? – переспросил он чуть хрипло, не поняв.
– Достаточно уже, – повторила Тамара не слишком уверенно, но без робости. – Ты её всю разворотил…
И тут она осознала, где раньше его видела.
Это был тот самый парень, который при ней скрывался от погони, и которого она «сдала» на руки полицейским, когда шла от Задиры Робби! Лучше бы, подумалось Тамаре, уходить отсюда скорее, пока он меня тоже не узнал и не решил отомстить…
Юноша взглянул на неё из-под капюшона, перевёл глаза на Стикера, на её лицо…
– Это ты тогда меня спалила, хромоногая! – удивился он.
Карты были раскрыты – и Тамара решила пойти ва-банк.
– Ну я. А с чего мне было покрывать тебя?
Сжав губы, парень отвернулся, снова замахнувшись клавиатурой. Собрался добить до конца. Но Тамара, взяв её одной рукой за другой конец, удержала, и удара не последовало.
– Чё ты пристала?! – вскинулся парень, оборачиваясь. – Я хочу расхерачить её!
– Зачем?
– А тебе какая разница?! Шуруй отсюда!
– Хватит её бить.
– Ты чё, больная?!
– Хватит! – Злиться начинала уже Тамара. – Её! Бить!!!
Сердитый парень обернулся на неё и отшвырнул поломанную клавиатуру прочь. Та беспомощно хрустнула в стороне.
– Ты и так уже её поломал, – произнесла Тамара уже тише, стараясь успокоить незнакомца. – Хватит с неё.
– Что, она тебе нужна что ли? – растерянно спросил парень. Он явно не понимал, что происходит. Тамара и сама не вполне понимала, знала только одно: с этой бедолаги уже достаточно мучений.
– Не нужна, – она покачала головой. – Но ты мог бы её просто выкинуть. Зачем было так избивать?
– Избивать? Клавиатуру? – переспросил парень и рассмеялся. – Да ты в своём уме, хромая? Я же просто её расхерачил, чтобы…
– Ты не просто, – сказала ему Тамара. – Ты специально.
Парень почему-то замолчал, странно глядя на неё. Тамара, сжав пальцы на рукояти Стикера, смотрела прямо ему в глаза, будто бы стараясь отыскать в них причину того, чем он только что занимался.