Моцарт и его время, Луцкер Павел

Моцарт и его время

на обложку

Луцкер Павел

Шрифт:

ЗапсШз, ВепесИсШз и А§пиз Ве 1 изготовлены мной целиком заново. Только чтобы придать сочинению большую целостность, я позволил себе повторить фугу Купе на слова сит ЗапсИз е(с.а

Сведения, изложенные Зюсмайером, в самых общих чертах соответствуют автографу. Однако в целом ряде деталей он все же допускает ошибки. Да, ббльшая часть моцартовской рукописи действительно представляла собой так называемую «партичеллу» (частично выписанную партитуру с незавершенной оркестровкой). Но, к примеру, 1п1гойш Д1ецшет ае/егпат) был готов полностью. Да и фуга Купе тоже досталась Зюсмайеру оркестрованной, хотя все инструментальные голоса (в основном — дублировки хоровых

партий) были вписаны туда чужой рукойь. Зюсмайер ошибся также, называя последний моцартовский стих в Ьаспшоза: не циа гезигуе!, а следующий — ]и(Исапдиз кото геиз. Ни словом он не обмолвился и о части Нозйак, также в основном размеченной Моцартом. Да и в заключение Реквиема он повторил не только всю фугу Купе, но и большой фрагмент первой части (23 такта). К сожалению, когда Зюсмайер писал свое письмо, сопоставить все это с автографом еще не было возможности, а всего три года спустя он умер, не оставив каких-либо дополнительных разъяснений. Но как бы то ни было, даже если рассматривать все сделанное Моцартом как законченный черновик, в нем не только в А§пи$ Пец но и в ЗапсШз и ВепесИсШз действительно нет ни единого фрагмента, записанного его рукой. Означает ли это, что Констанца сознательно вводила всех в заблуждение, чтобы, как прямо написал Херцог, «набить бблыпую цену произведению»0?

В одной из своих статей аббат Штадлер упоминает: «Вдова [Моцарта] говорила мне, будто на моцартовской конторке после его смерти находилось некоторое количество листочков с музыкой, и она отдала их все Зюсмайеру»11. Долгое время следы каких-либо «листочков», относящихся к Реквиему, отсутствовали. Однако в 1962 году Плат обнаружил в архиве Мендельсона в Берлине страницу моцартовского эскиза, на которой, наряду с небольшим наброском увертюры к «Волшебной флейте», имелись еще два, предположительно предназначенные для Реквиема0. Первый (всего 4 такта) мелодическими контурами

а Письмо Зюсмайера от 8 февраля 1800. См.: Е1Ыйок. 3. 89—90.

Ь См.: ЦЫ^СИ. \ЬгЬетегкипе// ЫМАII, 5, АЫ. 2. КгШзсЬе ВепсЫе. 8. 11—12. Долгое

время дополнения считались сделанными моцартовским ученикам Фрайштедтером (струнные, фаготы и бассетгорны) и Зюсмайером (трубы и литавры), но в настоящее время эта точка зрения отвергнута, с тьШок. 3. 104.

<3 5(аШег, АЬЬё[МахтШап]. \^ПекИ§ип§ с1ег ЕсНШей сЗе$ Мо/агГ$сЬеп Кеяшет. Цит. по.:

ЖоУ^СИ. МогаПз Яецшегп. 3. 152.

е Р1а!к IV. ОЬег Зкхгге ги МогаПз «Кеяшет» // ВепсЬ! йЬег т1егпа1юпа1еп уЛз&епзсЬаОНсНеп

Коп$»ге5$ 1962. Ка$$е1е1с., 1963. 5. 184—187. Факсимиле фрагментов опубликовано в NМА 1,Щ. 1, АЫ. 2, Ва. 1.3.60-61.

1/~)

г-*-

V")

’Х

из

со

(Л

о.

с*

—

>х

Си

со

«=1

о.

Р0

оэ

№

Он

рр

напоминал имитацию в Яех Ретепбае (т. 7 и далее); во втором (целых 16 тактов) было набросано начало фуги в б-то11, подтекстованное словом атеп:

По поводу этого эскиза возникло предположение, что Моцарт намеревался весь раздел 01е$ пае (как и остальные части Мессы) завершить

фугой, то есть поместить ее вслед за частью Ьасптоза. Побывали ли эти записи в руках Зюс-майера, и если да, то почему он не воспользовался моцартовской идеей — остается только догадываться. Но обнаруженный лист заставляет более внимательно отнестись к свидетельству Констанцы и прислушаться к предположению Штад-лера: «Вполне возможно, что Зюсмайер [в трех последних частях Реквиема] позаимствовал некоторые [тематические] идеи у Моцарта»3. Тогда утверждение Констанцы, что Моцарт почти полностью закончил сочинение, выглядит не столь голословным, хотя все равно далеким от реальности. Разница между эскизом Кех Ретепбае и окончательной редакцией показывает, насколько сильно сам Моцарт мог отклоняться от первоначальной идеи и, соответственно, сколько творческих усилий необходимо было приложить, чтобы придать ей окончательную форму.

То, каким образом Реквием был завершен после смерти Моцарта, исследователи обсуждают по сей день. Известно, что работа проходила в несколько этапов. Первый связан с панихидой по Моцарту, проведенной по ини-

а См. приложение Штадлера к письму И. Б. Штрайхера издателю И. А. Андрэ от 12 марта

1826 г. Цит. по: УМоЩ СИ. МогаПв Кедшеш. 8. 155.

циативе его друзей в Вене в церкви Св. Михаила 10 декабря 1791 года2. Тогда прозвучали только начальные части — I Шло Дик и Купе. Скорее всего, именно к этому моменту кем-то из музыкантов, близких шиканедеровской антрепризе, была сделана оркестровка второй из нихь. То, что следующий этап работы начался не с Купе, а уже прямо с 01е8 пае, косвенно подтверждает эту версию.

Судя по документам, инициатива завершить Реквием исходила от Констанцы. 21 декабря 1791 года она обратилась с просьбой к Йозефу Эйблеру, о чем говорит сохранившаяся расписка:

> Нижеподписавшийся настоящим свидетельствует, что госпожа вдо

ва Констанца Моцарт доверила ему завершить начатую ее умершим мужем заупокойную мессу; он же обязуется закончить ее до середины ближайшего поста и одновременно заверяет, что рукопись не будет скопирована или передана в другие руки, нежели госпоже вдовес.

Вопрос, почему Констанца предпочла Зюсмайеру Эйблера, возникал не раз и порождал многочисленные толки, вплоть до совершенно спекулятивных. Сама Констанца объясняла этот выбор несколькими причинами. «То, что я предложила Эйблеру его завершить, — писала она позднее Штад-леру, — случилось оттого, что я за что-то (сама не помню за что) была зла на Зюсмайера; да и сам Моцарт ставил Эйблера выше, а я думала, что с этой работой справится всякий, поскольку главные места уже были записаны»11. Довод об оценке Моцартом Эйблера, конечно, заслуживает внимания. Что касается отношения Констанцы к Зюсмайеру, то именно эта неосторожная фраза породила всякие домыслы. На наш взгляд, наиболее правдоподобная версия состоит не в «злости» Констанцы, а в том, что в это время Зюсмайер, скорее всего, был занят другой работой. В декабре 1791 года возникло целых два заказа на партитуру «Волшебной флейты» — из Бонна от лица курфюрста Максимилиана Франца' и из Мангейма от интенданта Национального театра барона фон Дальберга1. Обе сделки сулили по 100 дукатов, совсем не лишних в сложных финансовых обстоятельствах семьи. Взяться за это логичнее всего было именно Зюсмайеру, поскольку он помогал Моцарту в процессе работы над оперой. В том же письме Констанца утверждает, что Эйблер от затеи с доработкой Реквиема сразу отказался — «в изящных выражениях»8. Но расписка, а также сохранившийся оригинал партитуры с доработками Эйблера доказывают обратное.

Как уже говорилось, Эйблер начал сразу же с 01е8 пае, продолжив работу по инструментовке до последнего раздела ЗециепПа. Правда, то, что он сделал, можно назвать лишь попыткой дополнить моцартовскую партитуру.

а Рукописная венская газета Вег НетИсНе Вокска/ег сообщала, что «господин Шиканедер

заказал службу по усопшему, при этом исполнялся Реквием, сочиненный им [Моцартом] во время последней болезни». ВеШзсНВок. 8. 374.