Мода на невинность
Шрифт:
Я прикрыла глаза ладонью – мешало садившееся солнце, но ничего примечательного не обнаружила.
– Какая-то машина.
– Очень странная машина...
Мы вышли на заасфальтированный участок дороги. Я уже видела издалека начало нашей улицы, утонувшей в липах.
Пыльная точка, расплывшаяся на оранжевом горизонте, была теперь совсем близко, и я поняла наконец удивление моей спутницы. Это действительно была странная машина... странная даже для Москвы, а тем более для такого захолустного городишки, как наш славный Тишинск.
Я в марках автомобилей особенно не разбиралась – это был то ли «Кадиллак»,
– Такое впечатление, будто сам Элвис Пресли едет нам навстречу, – с улыбкой заметила Инесса.
– У тебя замечательное зрение, хочу я сказать...
В приближающемся лимузине сидело двое мужчин, но я обратила внимание только на одного – он был красив как бог. «Может быть, здесь где-нибудь поблизости снимают кино?» – мелькнуло у меня в голове, потому что только киноактеры бывают такими красивыми. Загорелое лицо, темные длинные волосы...
Машина притормозила возле нас. «Киноактер» снял с себя темные очки и, вежливо приподнявшись, поздоровался:
– Добрый день, милые девушки! А не подскажете ли вы, как нам найти улицу Паши Ангелиной?
Я глубоко задумалась, а Инесса слегка подтолкнула меня локтем:
– Это же наша улица... Вон те липы, видите? Вам придется развернуться.
– Черт, Виргиний, ты пропустил поворот! – с досадой произнес «киноактер», обращаясь к сидевшему рядом спутнику, который и был за рулем этого роскошного авто.
– Но карта у тебя! Ты ж у нас за штурмана...
Я наконец обратила внимание и на него – это был забавный мужичок с какими-то одесскими интонациями.
– Я извиняюсь, может быть, милые дамы нам подскажут, где на той улице дом за номером восемь? – спросил мужичок, глядя на меня очень любезно.
Я опять задумалась.
– Это наш дом, – сказала с улыбкой Инесса, явно намереваясь всю оставшуюся дорогу подшучивать над моей несообразительностью. – Вы его ни за что не пропустите, милые господа... такой длинный двухэтажный дом с огромной цифрой «восемь» под фонарем. Если не секрет, вы к кому?
Она тоже с любопытством смотрела на чернокудрого красавца, с любопытством и еще с каким-то чувством... мне показалось, что она собирается с ним немного пофлиртовать.
– Говорите, вы там живете? – Красавец вышел из машины и остановился перед нами, опершись о капот. Роста он был высокого, телосложения атлетического, джинсы на нем были просто супер, мокасины с бахромой тоже и футболка с голым Гомером Симпсоном, персонажем одноименного мультфильма, и при всем при том двигался он с гибкой кошачьей пластикой, которая встречается среди мужского пола довольно редко. – Мы, собственно, не к кому-то конкретному...
У него был странный акцент, неуловимый и какой-то очень приятный для уха...
– В том доме жил когда-то мой родственник, вы, может быть, помните – хотя он и умер довольно давно. Ивашов... Ивашов Николай Александрович.
Я хотела опять было задуматься, но потом меня словно кто-то толкнул в грудь, я открыла рот и с ужасом взглянула на свою спутницу.
При мне еще никогда не происходило таких странных вещей, таких невероятных, почти мистических совпадений – призрак покойного князя Ивашова еще витал над нами
– Я помню его, – спокойно, доброжелательно ответила Инесса. – В нашем доме все помнят князя... но разве у него были родственники? Вы ничего не путаете?
Да, она была спокойна, но как-то чересчур бледна.
– Позвольте представиться – Николай Ивашов... впрочем, к этому имени я не привык, меня все зовут Ником. Ник Ивашов. А это мой секретарь, Виргиний...
– Очень приятно... – Сидевший за рулем Виргиний тоже вышел из машины и любезно поклонился, при этом мне почему-то показалось, что вид у него был испуганный и злой. Роста он был невысокого, телосложения довольно корявого, размер ноги – чудовищный (туфли его имели клоунский вид, точно штиблеты Чарли Чаплина), и вообще он не шел ни в какое сравнение с красавчиком Ником, правда, как и все низкорослые мужчины, выступал очень агрессивно и самоуверенно. Мне показалось или нет, что он чего-то испугался вдруг?..
– Николай Ивашов? – еще более спокойно произнесла Инесса. – Что за странное совпадение...
– Извольте, я готов объяснить, тем более что вы... – ослепительно, интригующе улыбнулся красавчик. – История не так уж сложна. Вы в курсе, что у покойного Николая Александровича был родной брат?
Инесса вздрогнула:
– Да, но...
– Катастрофа семнадцатого года разлучила их, – торжественно, с пафосом произнес Ник. – Брат его, Григорий, старше одним годом, был вынужден покинуть Советскую Россию вскоре после Октябрьского переворота, какое-то время жил в Турции, потом в Париже, а, незадолго до Второй мировой войны перебрался в Соединенные Штаты. Да, были, были родственники...
– Вы – тоже Ивашов? – Объяснение, хоть и короткое, было вполне исчерпывающим, и теперь оно казалось мне хоть и невероятным, но вполне возможным – к черту всякую мистику, но вот именно с Инессой после этого объяснения стало происходить нечто странное. Я хорошо ее знала, но столь нестерпимого блеска в ее глазах я еще никогда не видела, я не подозревала, что крылья ее маленького носа могут так сладострастно трепетать... она страшно обрадовалась существованию Ника!
– Более того... – тоже радостно взвился тот. – Я его полный тезка! Сейчас я вам еще более точно опишу. Грегори... то есть Григорий Александрович – мой родной дедушка, своего сына, то есть моего отца, назвал в честь общего предка, моего прадедушки, а меня назвали в честь пропавшего – вернее, думали, что пропавшего... как это по-русски, даже не представляю...
– Двоюродного дедушки, – вдруг вставила я.
– Да! Я Николай Александрович Ивашов! И вот спустя много лет...
– Инесса. – Моя подруга протянула руку Нику, перебив того на полуслове. – Я хорошо знала вашего двоюродного дедушку, впрочем, это слишком длинно...
– Просто дедушку!
– Пусть так... А это моя подруга Ольга, она из Москвы, здесь в гостях только, к сожалению... – Ник Ивашов с явным ко мне безразличием лобызал ручки Инессы.
– Так вы из Америки? – с недоумением спросила я.