Мое чужое имя
Шрифт:
— Лена, а вас не смущает, что ваша сотрудница — Татьяна Шорохова — не появляется на рабочем месте уже две недели?
Та смущенно пожала плечами:
— Ну… я звонила ей несколько раз, но сотовый ее отключен, а к домашнему телефону она не подходит. А что, с ней что-то случилось?
— Случилось. — Сергей захлопнул ежедневник и безжалостно добавил, глядя на девушку: — Ее убили.
Лена отшатнулась к стене, но ничего не сказала, только полными ужаса глазами смотрела на Салтыкова.
— Когда
— В последний раз? Кажется, числа пятнадцатого — здесь в офисе. Ближе к обеду Таня уехала по каким-то своим делам и… все. Ужас-то какой…
— Она не уточняла, куда поедет?
— Таня вроде бы утром с кем-то по телефону договаривалась, с женщиной какой-то… Кажется, она ее Екатериной Алексеевной называла, как — то так. Вроде Таня ей хотела что-то передать.
— Что передать?
— Не помню, — оправдывалась Лена. — Я не вслушивалась.
Сергей уже понял, что здесь ему ничего не добиться. Да и вряд ли бы Шорохова рассказывала, какие она документы кому везет.
— Хорошо, Лена, вспомните, в тот день, пятнадцатого утром, к Левченко кто — нибудь заходил? Может быть, он вел себя как — то странно, не так, как обычно?..
Лена пожала плечами и спрятала глаза:
— Да нет, Дмитрий Николаевич обыкновенно себя вел. И не приезжал сюда никто… только Вячеслав Петрович часов в десять заехал и все. А потом, ближе к обеду Дмитрий Николаевич и сам ушел.
Сергей покивал. Все было, как он себе и представлял: с утра пораньше Левченко — младший убедился, что Катя дома не появится, а позже сюда приехал старший Левченко и забрал ключи от Катькиной квартиры… Но не мог Салтыков не отметить, что не понимает, почему Левченко приехал за ключами сам. Почему не прислал за ними кого-то? И вообще, проще было забрать ключи еще накануне, ведь не утром пятнадцатого ему пришло в голову обыскивать эту квартиру? Наверняка все продумали заранее… Хотя всякое может быть.
— Может быть, когда Татьяна уходила — утром пятнадцатого — она что-то с собой брала? Дискету или папку?
— Папку брала! Черную, пластиковую.
— И с папкой она ушла?
— Да, вроде… Вспомнила! Я ее еще просила тогда бандерольки с документами на почту занести — так она взяла бандероли и папку.
— Она вам не говорила, что в папке?
— Нет… — Салтыков понял, что Лена говорит правду.
Следующие полчаса, под молчаливым присмотром секретаря, Сергей обыскивал Татьянин кабинет: перетряс каждую бумажку, каждую папочку, перелистал весь ежедневник. Но все, что смог найти, так это напоминание позвонить Екатерине Андреевне на странице за пятнадцатое марта. Уходить ни с чем было обидно, но проклятые документы так и не нашлись.
«Куда же ты их запрятала, Таня Шорохова?»
— У Тани были близкие друзья среди коллег? — уже уходя, спросил Сергей.
—
Лена произнесла это с надеждой — видимо очень хотелось, чтобы Салтыков свои вопросы задавал кому-нибудь другому, но не ей.
Охранник Валера приехал быстро, будто только и ждал этого звонка. Внутренне Сергей снова готовился ко граду обвинений и угроз, но охранник смотрел на него совершенно равнодушно — мрачным и каким — то потусторонним взглядом.
Для беседы они спустились вниз, в помещение поста охраны. Лишних ушей не было, так что Сергей планировал говорить начистоту, но не знал, с чего начать. Но охранник заговорил сам:
— Если вы приехали сюда, значит, нашли ее?
Судя по его голосу, парень понимал, что в живых Тани Шороховой уже нет, но Сергей все равно пояснил:
— Ее убили.
— То есть, вы не станете больше рассказывать сказки, что это был несчастный случай, — охранник почему — то зло усмехнулся, — или вы знали это с самого начала?
— Мне нужно задать вам несколько вопросов… — Вместо ответа Сергей сделал вид, что ищет в папке бланки допросов. — В то утро, когда исчезла Таня, вы заметили что-то странное? Может, Левченко вел себя не так, или Татьяна что-то говорила? Или заезжал кто-то посторонний?
Охранник, по-видимому, окончательно отказался от версии, что виновен Сергей: говорил он почти без эмоций.
— Таня как обычно себя вела, — рассказывал охранник, — даже согласилась со мной встретиться после работы. Левченко тоже ничего особенного — разве что ночевал опять…
— В смысле — ночевал? — не понял Салтыков.
— Ну, у него случается — когда дядька ему в очередной раз мозги промоет, он, бывает, посылает кого — нибудь из охраны за выпивкой и… на всю ночь. Вот и пятнадцатого я заступил на дежурство, у нас смена с шести начинается… я вообще не знал, что Левченко здесь, а часов в семь шеф приехал и — прямиком к Дмитрию Николаевичу. Минут сорок у него просидел.
— А Левченко точно был в кабинете?
— Ну да. Я так понял, шеф с Левченко заранее договорился.
— Шеф — это…
— Перегудов. — Валерий помолчал, изучая Сергея с мрачной усмешкой на губах, а потом решился сказать: — Да. Это он навел на квартиру Астафьевой. Только вы уже не сможете этого доказать.
— Почему? — задрал брови Сергей.
— Потому что знали о квартире кроме Перегудова всего двое людей: один из них Игорь Назаров, второй… я не знаю, кто второй. Посмотрите сводки происшествий — кто из сотрудников «Брэнда» внезапно погиб в последние несколько дней. Назарова убили сегодня утром — расстреляли в собственном подъезде.