Мое побережье
Шрифт:
— Привет, один, — пакеты зашуршали, и отогнувшийся в сторону клочок бумаги продемонстрировал упаковку томатов.
— Привет.
Я не придумала стоящий ответ. Спрашивать об интересующем в лоб не хотелось, и, чувствуя себя несколько смятенной, обратилась всем существом к телевизору.
Это было странным открытием, но неожиданно для самой себе я начала замечать, что жду прихода Лесли, когда дверной звонок оглашается трелью. Однако неделя подходила к концу, а с прошлых выходных доктор Харрис так и не объявлялась.
Она была хорошей. Эпитет отнюдь не высокопарный, но чем богаты. Ее присутствие в стенах дома не раздражало; у нее были приятные духи; кухня зачастую полнилась
Лесли. Все чаще я начинала звать ее за глаза именно так.
«…да, пусть я врал, но я в жизни тебя не предал. Я не бросал тебя умирать. Тем более, ради девчонки? Ты променял меня на девчонку?»
Нахмурившись от вида слишком брутального мужчины, машущего пушкой направо и налево, я переключила канал.
«Как и люди, пингвины делают глубокий вдох перед прыжком, но в отличие от людей, они могут задерживать дыхание до двадцати минут».
Я натянула плед до подбородка и закашлялась, мысленно проклиная колючие холода в контрасте с душными помещениями. Не хватало еще разболеться. Впрочем, с уровнем моей везучести и такое станется.
Осень умирала последними днями ноября.
Послышался звук хлопающей дверцы холодильника. Я вздохнула, набираясь своеобразной смелости. Пикировавший в воду пингвин предал уверенности — раз уж ему так ловко удалось…
— Лесли давно не заходила.
Поймав взгляд Майка, мне показалось, что он подавил улыбку.
— Она уехала в Порт-Анджелес, навестить родителей. К понедельнику вернется.
— А, — проронила я как бы незаинтересованно и поспешно сунула за обе щеки жевательных червяков.
Значит, не поссорились. Все в порядке.
Вовсе я не была той самой вредной дочкой из фильмов, мечтающей развести отца с потенциальной «мачехой»; наоборот — без доктора Харрис дом в какой-то мере начинал казаться пустым. Дом и мое существование в нем.
Или, возможно, виной всему было резко-ощутимое убийственное чувство одиночества.
Тони уехал. Как всегда, внезапно, никому ничего не сказав; его стиль. Мы так и не помирились, но, должна признать, каким бы засранцем Старк ни был, жизнь без его вездесущего вмешательства теряла краски. На прошлой неделе он хотя бы раздражал своим звучным говором барабанные перепонки — теперь же в школе стало тихо.
Кажется, с ним умотал в Нью-Йорк и Роудс; по крайней мере, в бессвязном монологе Хэппи звучало слово «Джеймс», а уточнять я не стала — гордость не позволяла. Мне ведь плевать. Абсолютно. Совершенно.
Сам Хоган решился позвать гулять девчонку с нашего потока, но что-то как всегда не заладилось. «Чертова френдзона», — с чувством выразился он в одной из наших «ночных переписок» (получивших статус своей значимости в силу того, что зачастую полнились душевными откровениями). Однако он, если я все правильно поняла, на этот раз возымел намерение не отчаиваться. Так я «потеряла» Хэппи, вовсю увлекшегося ухаживаниями и посвящавшего свободное время новой пассии.
Со Стивом мы близки не были — лишь контактировали на репетициях. Да и то с отъездом Старка атмосфера в танцевальном зале разрядилась, и в большинстве своем я витала
На горизонте не объявлялся даже Киллиан. «Ну и пошел ты к черту», — умозаключила на сей счет как-то вечером, удаляя его номер из списка контактов.
Единственным, кто остался рядом, если так уместно выразиться, был Брюс.
Однажды со скуки я поинтересовалась у «Врюса Бажжера» (переименовывать не стала из чувства ностальгии), как движутся дела с их реактором, на что он незамедлительно ответствовал. «Проект “Реактор”» свернули из-за бьющего пределы всех приборов уровня радиации и опасений Старка, что на ферме дядюшки Беннера начнет расти трехметровая кукуруза. Тем не менее, общение завязалось: легкое, непринужденное, поднимающее настроение. В который раз убедилась, что как раз таки в дружбу между мужчиной и женщиной я буду верить всегда. Не только потому, что с детства больше общалась с мальчиками, и со временем это закрепилось в формате привычки; просто с мальчишками проще. Они не притязательны. Зачастую им с высокой колокольни чихать, как ты выглядишь, и какую цену имеют твои новые туфли. Они не столь ранимы и обидчивы в сравнении со слабым полом; могут помочь и дать действенный совет от мужского лица, что хорошо, если у вас появляется парень и, как следствие, проблемы, с пресловутым идущие в комплекте. Они не завидуют и не злословят за спиной. Могут подставить крепкое мужское плечо в трудную минуту. И, в конце концов, к кому можно обратиться за помощью, когда возникают проблемы с домашним заданием, затрагивающим сферу точных наук? Да, с парнями вы не обсудите косметику и проблемы с месячными, но и они не станут заставлять вас продавливать диван перед телевизором, вещающим бейсбольный матч, с бутылкой пива в одной руке и чипсами — в другой. Зато они могут подарить совершенно новые, бесценные и доселе неизведанные знания и опыт.
Протестующие любят говорить: дружба между мужчиной и женщиной невозможна, один в этом союзе так или иначе любит. Я и сама попала в этот лагерь неудачников, но все же считаю позицию крайне бредовой, оперируя в качестве аргумента общением с тем же Хэппи, Роуди, Брюсом — актуально на сегодняшний день. Друг-парень — это своеобразный названный брат, а к брату вы вряд ли питаете теплые романтические настроения; только если не практикуете инцест. Девушки могут искать «дружбы» с понравившимся мальчиком, как и наоборот, но дружбой в ее реальном понимании это называть категорически неприемлемо — обыкновенная попытка пойти на сближение с объектом симпатии. Отсюда и рождаются глупые предрассудки.
Да, с Тони дела обстояли иначе, но это уже из разряда «особые случаи». Наверное, его я изначально воспринимала в некотором романтическом амплуа, и на этом, собственно, зиждилось взаимодействие. Хотя, какая к дьяволу разница. Со Старком поведешься — смело забудь обо всех былых жизненных установках и приоритетах, ибо он их нещадно разрушит и взорвет мозг самим фактом своего существования.
Тони — как детонатор. Никогда не знаешь, в какой момент подорвет. С Брюсом все было куда спокойней.
Будь у меня возможность, как в «Симсах», создать себе кузена, я бы выбрала на эту роль Беннера.
Мы с ним даже ходили пару раз гулять. К пруду в парке, где я в детстве с родителями кормила уток; правда, пруд давно замерз, а утками не пахло и в радиусе ста метров, но зато рядом стояли классные качели. Я не заметила, как с ним пролетело время: мы говорили о семье, моем коте, его аллергии на шерсть, Наташе (правда, о том, кто занимает мое сердце, я в ответ рассказать так и не смогла — достаточно было того, что знает Джеймс).