Мое побережье
Шрифт:
Я сидела на узкой лавочке со Стивом, который едва умещался рядом, да безразлично теребила бордовый шифоновый подол, испещренный желтыми и оранжевыми мелкими цветочками. В игривом расположении духа Тони имел дурную привычку дергать у этого платья ленту под грудью, распуская аккуратно завязанный на спине бант. Уэшвилл что-то верещала о музыке и включала на принесенном ноутбуке (странно, что не розовом) песни; мне было откровенно плевать — глаза сами выискали памятник собственному мазохизму, подпирающий стену с телефоном в руках.
Желание
Справедливости ради уместно отметить, что путем голосования выбрали наиболее приемлемую для всех композицию. В каком-то смысле «классическую» — многим известную и часто используемую для подобных «школьных вальсов».
Цирк начал разбивать шатры позже, когда не слишком-то и терпеливая Уэшвилл взялась объяснять основные элементы танца. В принципе, достаточно тривиально: выход, избитые «кружащиеся» движения, простейшие вальсовые шаги. Кто-то ожидал иного расклада?
За прогрессирующей скукой и многократными повторениями я «развлекала» себя помощью Стиву, не всегда усваивающему тонкости фигур. Ног он не отдавливал, да и на роль ведомого согласился с ощутимым воодушевлением, но все равно проблематично совладать с двухметровым гигантом, по комплекции едва ли не превышающим тебя в два раза.
— Кому здесь и нужно перевести дух, так это мне*, — проворчал между делом Стивен, когда мы в неведомо какой по счету раз начинали выход заново. Он постоянно стопорился или шагал раньше ритма в проигрыше, как, впрочем, и подавляющее бесившее Нору большинство. Я наказала ему просто внимательно следить за мной и по возможности «отзеркаливать» движения. С трудом, но Стив постепенно приноравливался.
— Нормально себя чувствуешь? — развернувшись с положения спиной к нему и оказавшись лицом к лицу, спросила, попутно ставя руки в стойку — Роджерс среагировал и ответил на жест с задержкой, отвлекшись на вопрос. — Я про твою астму.
— А, — он неуверенно расположил руку под моей лопаткой, — нормально все. Но вот за танго не уверен.
— Танго? — я едва не споткнулась. От падения спасло лишь его плечо, в которое я и вцепилась, неосознанно навалившись на Стива всем корпусом.
Теплый, крепкий.
Не тот.
— Нора же говорила перед тем, как включала музыку, — Стивен отдалился на пару шагов и убрал руку за спину, приподнимая по направлению ко мне вторую. — Если все быстро выучат вальс, и у нас останется время, займемся постановкой танго.
— Блеск, — только и буркнула в ответ, прижимая свою ладонь к его и выполняя обход со сменой мест.
Глядишь, если бы слушала ее, можно было бы еще откреститься от всего этого безумия.
«Хотя кто тебя отпустит на фоне такого труднодосягаемого стада», — участливо напомнил внутренний голос.
— Так что в наших же интересах притворятся антропоморфными обезьянами, выросшими в дикой среде и не способными ни на какое обучение, — разделил Стив мечущиеся в голове мысли, подхватывая меня за талию и успевая
К кружению на припеве мы, ясное дело, так и не перешли. Глядя на замученную Уэшвилл, я сделала себе ментальную пометку рассказать Роджерсу о принципе «обхожу-уступаю» на полуповоротах. Иначе совсем в буквальном смысле повернется на этом паркете.
По завершении репетиции в зале задержались только мы и троица закопошившихся девчонок, весьма недвусмысленно поглядывавших на Стива в обтягивающей белой футболке. Я ждала, когда они, наконец, исчезнут — в голову закралась шальная идея покружиться у станков и вспомнить «лихую молодость»; Стивен делал звонки и после отсутствия ответов принимался строчить смс-ки.
В скором времени помещение наполнилось тишиной. Только легкое эхо отдавалось от моих шагов.
— Ты кого-то ждешь? — честно надеялась, что это не прозвучало так, словно я его мягко выгоняю. Хотя, фактически, так оно и было, да вот Роджерсу о сих тонкостях подтекста знать необязательно.
— Наташа, — он взмахнул трубкой, устало присаживаясь на дышащую на ладан лавочку, — лучшая подруга, попросила позвонить, когда закончу. Хочет, чтобы я ее пофотографировал на фоне первого снега.
— Вечером? — я начала попутно разминать ноги, выгибая стопу.
— В свете фонарей, — Стив сердечно и искренне улыбнулся, на что не ответить взаимностью было невозможно.
— Девушки, — выдохнула, а сама прониклась белой завистью — у меня не было такого друга, которого можно было бы вытащить в восемь часов на улицу, всучить в руки камеру и сказать: снимай. Хэппи слишком ленив для подобного, Тони… о нем лучше вообще не думать. Да и на фотографиях, откровенно признаться, я далеко не всегда выходила удачно. — И да, я знаю Наташу, — добавила между наклонами-растяжками грудью к колену.
Молчание Стивена тяготило. Он не сразу решился задать вопрос:
— Извини, что допытываюсь, но тогда, на поле… — Я вышла из халатного деми плие, цепляясь руками за станок и взглядом — за обеспокоенное лицо в нескольких метрах от меня. — Ты… не знаешь случайно, между ними со Старком правда что-то было?
— Ничего интимного, если ты об этом, — на секунду мне показалось, что на душе у него отлегло. — По тому, как говорил Тони, я в этом уверена, — уверена? а что же до твоих постоянных ночных стенаний? — Но лучше спроси у нее, если сомневаешься.
Стив обратил взор к телефону в руках:
— По идее, меня такие вещи не касаются. Не скажу, что я бы ее осуждал или что-то в таком роде, нет; интимная жизнь — личное дело каждого. Когда начинать, с кем и для какой цели, это дело не ума посторонних. Глупо порицать человека за его выбор, — он полу-улыбнулся.
— Но ты за нее беспокоишься. Что тоже нормальное явление, — я отвела рабочую ногу назад и приподняла под малым углом, мельком отвлекаясь на свое отражение и расправляя ссутулившиеся плечи.