Мое прекрасное искупление (др. перевод)
Шрифт:
– Ему пришлось надавить на кое-кого, чтобы позволили это сделать, - произнесла Вэл.
– Ты в порядке?
Я улыбнулась Вэл, но ее лицо потемнело от беспокойства.
– Пока не знаю, - поморщилась я.
Вэл подняла кнопку вызова медсестры и нажала ее.
– Чем я могу вам помочь?
– Спросил гнусавый голос.
Громкость стояла на самом минимуме, так что я едва расслышала слова.
Подруга поднесла пластиковый пульт к губам и прошептала.
– Она проснулась.
– Я сообщу медсестре.
Вэл
– Стефани скоро придет с твоими лекарствами. Она классная. Думаю, она влюблена в Томаса.
– Как и все вокруг, - из темного угла произнес Сойер.
– Привет, Чарли, - сказала я, используя пульт, чтобы принять полулежачее положении.
Они с Марксом сидели по разные стороны палаты.
Сойер нахмурился.
– Ты уже умирала один раз за последние двадцать четыре часа. Не заставляй меня снова тебя убивать.
Я захихикала и резко задержала дыхание.
– Черт, как больно. Даже не представляю, каково иметь две. Томас, скорее всего, не сможет двигаться, когда проснется.
– Я повернулась и сжала его руку.
Он заморгал.
– Доброе утро, солнышко, - пропел Маркс.
Томас сразу же повернулся в левую сторону. Выражение его лица смягчилось, и по лицу растянулась усталая широкая улыбка.
– Привет.
– Он поднес мою руку к губам и поцеловал костяшки пальцев. После чего положил щеку на подушку.
– Привет.
– Думал, что потерял тебя там.
Я поморщилась.
– Не.
Сойер поднялся.
– Мне пора. Рад, что вы в порядке. Увидимся на работе.
– Он подошел ко мне, поцеловал в макушку и покинул палату.
– Пока.
– Попрощалась я.
Вэл улыбнулась.
– Он пообещал подписать бумаги.
– Правда?
– удивилась я.
Маркс фыркнул.
– При условии, что квартира останется за ним.
Я посмотрела на Вэл.
Она пожала плечами.
– Надеюсь, ты на полном серьезе говорила о соседстве.
– Это все временно, - добавил Маркс.
– Я собираюсь попросить ее переехать ко мне.
– Пошел ты, - резко ответила она. И улыбнулась мне.
– Ты, главное, поправляйся. А обо всем остальном позабочусь я. К тому же, это просто идеальное время. Тебе понадобиться помощь, чтобы готовить и убирать.
Маркс перевел взгляд на Томаса.
– Чувак, тебе не повезло.
– А могу я тоже въехать?
– пошутил Томас. Он задержал дыхание, пока пытался устроиться поудобнее.
Вэл жестом указала Марксу.
– Пойдем. Пусть они отдохнут.
Маркс кивнул, стоя в ногах у Томаса и похлопывая по прутьям кровати.
– Ты тут держись, брат. А мы пока погреем ваше место.
– Так и знал, что ты это скажешь, - произнес Томас.
Маркс вытянул руку, Вэл взялась за нее, и они вместе удалились в холл.
– Что насчет Грува?
– Спросила я у Томаса.
– Есть какие-нибудь новости?
Он кивнул.
–
– А как же свидетели?
– О них позаботились. Бенни совершенно не подозревает, что в скором времени Трэвис постучит в его дверь, а Таро считает, что просто потерял своего информатора. Расследование может продолжаться, как и планировалось.
Я кивнула. Томас погладил своим большим пальцем мой, и я перевела взгляд на наши руки.
– Надеюсь, все в порядке, - сказал он.
– Лучше, чем в порядке.
– Ты ведь знаешь, что это означает?
– Спросил он.
Я покачала головой.
– Одинаковое положение.
Широкая улыбка растянулась по моему лицу.
Томас прижал мою ладонь к своему лицу и поцеловал запястье.
Медленно опустив наши руки на матрас, он расслабился, удостоверившись, что сможет видеть меня, пока не уснет.
Томас нуждался во мне. Он делал меня счастливой и одновременно сводил с ума, но в одном был прав: только когда мы вместе, жизнь приобретала смысл. Я не стану размышлять о том, что будет дальше, анализировать возможности и перспективы удачных отношений, пытаясь контролировать собственные чувства. Я, наконец, нашла любовь, которая оправдывала риск разбитого сердца.
Нам стоило найти друг друга, чтобы в конечно итоге понять, любовь невозможно контролировать. Прогнозы, предположения и принципы - это иллюзия. Мои чувства к нему были нестабильны, неуправляемы и непреодолимы, но… это была любовь. Настоящая любовь.
ЭПИЛОГ
Несмотря на то, что уже прошло несколько лет с тех пор, как в каждой комнате моего дома располагались наполовину разобранные коробки, упорядоченный беспорядок все еще вызывал у меня улыбку. Воспоминания о моей квартире в Сан-Диего, даже в первые беспокойные месяцы, были хорошими, и они сопровождали меня, помогая справиться с тяжелым обучением, в качестве нового аналитика НЦАНП в Куантико.
Всего шесть месяцев назад меня приняли на работу моей мечты. Три месяца спустя уже перевели. И вот теперь, одетая в халат и непонятные носки, мне следовало начать распаковывать летние платья, которые собиралась носить, если останусь в Калифорнии. Но вместо этого, я дала себе обещание не трогать термостат… снова… и держаться поближе к пылающему камину в спальне.
Я развязала пояс халата, позволив ему раскрыться, и задрала темно-серую фирменную толстовку ФБР, дотянулась рукой и погладила плотный круглый шрам на нижней части живота. Затянувшееся ранение всегда будет напоминать мне о Томасе. Это помогает мне притворяться, что он рядом, даже когда его нет. Наши идентичные шрамы придавали ощущения, что мы находимся не просто под одним небом, а гораздо больше.