Мое прекрасное искупление (др. перевод)
Шрифт:
И прежде чем я успела среагировать, Томас вскочил передо мной, закрывая собой. Мы смотрели друг другу в глаза, когда раздался новый выстрел, а тело Томаса содрогнулось во второй раз.
– Он снова на земле! Похоже, что мертв!
– Кричал один из мужчин, указывая на Грува.
Я заглянула за Томаса и увидела, как эти двое осторожно подходят к лежавшему на дороге мужчине, и один из них отталкивает оружие подальше.
– Он не дышит!
Томас упал на колени, с выражение полного ужаса на лице, а затем повалился
– Томас?
– Пронзительно закричала я.
– Томас!
– Навернувшиеся на глаза слезы застилали обзор.
Мои руки ощупывали его. Пулевой отверстие обнаружилось на нижней части его спины, в трех дюймах от позвоночника. Кровь сочилась из раны и стекала на тротуар.
Томас что-то шептал, и я наклонилась, чтобы его расслышать.
– Что?
– Сквозное ранение, - прошептал он.
Я перевернула его, чтобы посмотреть. С двух сторон нижней части его живота виднелись похожие следы пулевого ранения. Одно, с правой стороны, осталось после первого выстрела Грува и другое - с противоположной стороны.
– Это чистое, - произнесла я.
– Прошло навылет.
Я замерла. Сквозное ранение.
Внизу моего живота резко вспыхнула боль, и я посмотрела в том направлении. На футболке начало прорисовываться красное пятно. Пуля прошла сквозь Томаса и осталась во мне. Дернув за край футболки, я задрала ее и увидела, как кровь непрерывным потоком струилась из небольшого отверстия с правой стороны нижней части груди, прямо под ребрами.
Затуманенный взгляд был вызван не слезами, а кровопотерей. Я рухнула рядом с Томасом, стараясь одной рукой давить на его ранение, а второй - на свое.
Казалось, вместо того, чтобы приближаться, сирены удалялись. Все начало вращаться, и я упала на живот.
– Лииз, - позвал меня он, переворачиваясь на спину, чтобы видеть мое лицо. Его кожа была бледной, покрытой капельками пота.
– Оставайся со мной, детка. Они уже рядом.
Холодный асфальт, к которому прижималась моя щека, ощущалась слишком хорошо. Наваливалась тяжесть и слабость, которую мне еще никогда не приходилось испытывать.
– Я люблю тебя, - прошептала я, собрав последние остатки сил.
Слезинка, вырвавшаяся из уголка моего глаза, пересекла переносицу и опустилась на бетонное покрытие, смешиваясь с красной жижей под нами.
Томас отпустил футболку и потянулся ко мне слабой рукой, его глаза затуманивались.
– Я тебя люблю.
Я не могла пошевелиться, но чувствовала, как наши пальцы соприкасались и переплетались.
– Держись, - произнес он. И нахмурился.
– Лииз?
Я хотела что-нибудь сказать, моргнуть, сделать что угодно, только чтобы успокоить его страхи, но не могла заставить себя. В его взгляде зародилась паника, пока из меня медленно вытекала жизнь, но я была беспомощна.
– Лииз!
– Закричал он, ослабевшим голосом.
Уголки
Внезапно, мир взорвался: яркий свет, приказы, пиканье в ушах и неподвижность рук.
Незнакомый голос позвал меня по имени.
Я моргнула.
– Томас?
– Голос был приглушен кислородной маской, одетой поверх лица.
– Она вернулась!
– произнесла женщина, стоя надо мной.
Бетонное покрытие превратилось в обычный матрас. Белый цвет комнаты заставлял лампу на потолке светить еще ярче.
Я слышала свои показатели кровяного давления, пульса и оксигенации, но ничего о своем соседе, партнере, мужчине, которого любила.
– Лииз?
– Женщина стояла надо мной, загораживая собой свет. Она улыбалась.
– С возвращением.
Я пыталась задать интересующий меня вопрос с помощью с трудом шевелящихся губ.
Женщина убрала волосы с моего лица, по-прежнему сжимая мешок кислородной маски, который издавал свистящий звук рядом с ухом.
Словно прочитав мои мысли, она указала позади себя.
– Он в операционной. Держится молодцом. Хирург сказал, что с ним все будет хорошо.
Я зажмурилась, позволяя слезам стекать по вискам и закатываться в уши.
– В комнате ожидания сидят несколько ваших друзей: Вэл, Чарли и Джоэл.
Я подняла на нее взгляд и нахмурилась. И до моего мозга не сразу дошло, что Чарли и Джоэл - это Сойер и Маркс.
– Сьюзен только что отправилась сообщить им о твоем стабилизировавшемся состоянии. Скоро им позволят зайти. Постарайся отдохнуть.
Мой приглушенный голос исказил слова.
– Что?
– Переспросила она, приподнимая маску.
– Вы же не звонили семье?
– Спросила я, удивившись слабости собственного голоса.
– Нет, но если просите.
Я покачала головой, и она потянулась через кровать, прежде чем вернуть маску на мое лицо. Откуда-то изнутри раздалось шипение.
– Дыши глубже, пожалуйста, - сказала она, скрывшись из поля зрения, чтобы проверить оборудование, окружавшее меня.
– Позже тебя переведут наверх, но сначала доктор хотел проверить твои характеристики.
Я огляделась по сторонам, чувствуя усталость. Мои веки несколько раз заторможено опускались и поднимались. Телом вновь завладела усталость, и я провалилась в сон за мгновение до того, как, дернувшись, проснуться
– Ого!
– Вэл вскочила с кресла.
Я оказалась в другой комнате. На стенах этой палаты висели картины с различными букетами цветов.
– Где Томас?
– Горло саднило так, словно я наглоталась гравия.
Вэл улыбнулась и кивком указала немного в сторону. Я обернулась, увидев крепко спавшего Томаса. Поручни были опущены, а наши койки сдвинуты вместе. Рука Томаса накрывала мою.