Моё сердце в тебе бьётся
Шрифт:
– Соболевский, ты…ты просто отвратительный, мерзкий, подлый…
– Тараканище? – подсказал я услужливо, хотя в вены от одного этого слова поступила убойная доза яда.
– Именно! – яростно тыкнула она в меня указательным пальцем.
– Что ж, спасибо за комплимент, я очень польщен. Но жить я все равно буду здесь. Тем более ты сама вопила как резаная еще пару часов назад, что я вдали от тебя посмею разглядывать все твои сомнительные прелести, – подбил я итог.
– И ничего они не сомнительные! – вспыхнула
– Ну, тут уж, извини, не могу поверить тебе на слово, – хохотнул я, а потом разулся и двинул прямиком на кухню, где так аппетитно пах тот самый борщ.
Открыл крышку и захлебнулся от восторга!
– Алён, а мне можно? – спросил я и сглотнул слюну.
– Нельзя! Я не для тебя его варила!
– Но тогда твое тело помрет с голоду. Ведь я с самого утра ничего не ел, – и театрально приложил руку ко лбу, изображая максимально изможденный вид.
– Ладно, ешь, черт тебя дери!
Снизошла, королевишна!
Но спорить не стал, а тут же достал тарелку и навалил себе от души. Рубанул хлеба, прихватил из холодильника сметану, горчицу и еще парочку блинчиков со сковороды. А потом оголтело начал все это добро в себя закидывать, закатывая глаза от наслаждения.
Господи, Боже ты мой, Княжина готовила как богиня, отвечаю!
Вот только съесть я эту всю пищу богов не смог. Тормознулся где-то на трети тарелки, а потом удрученно посмотрел на нетронутые блинчики. Ну какого черта?
– Капец, Алёнка, прости, что не доел, но я сыт под завязку. Больше просто не поместится.
– Зато я теперь жру как не в себя, – возмущённо выдохнула девчонка, а я улыбнулся, прикрывая глаза и представляя, что это она настоящая сидит передо мной, а не будучи в моем теле. Как было бы здорово, но увы…
– Спасибо, это был лучший борщ в моей жизни, – честно признался я и блаженно вздохнул.
– Спасибки мне от тебя не нужны, – потянула Княжина и прищурилась.
– А что нужно?
– Соболевский, ну ты бы все-таки свалил в общежитие, а? Или квартиру бы себе какую снял, пока все не образуется. Да и спальня у тебя всего одна.
Улыбнулся своим мыслям, а потом без стеснения и угрызений совести выдал ей:
– Правильно, Алёнка, спальня у меня одна и спать я буду именно там.
– Что? – вспыхнула девчонка, а я только про себя добавил «и ты тоже».
24.1
POV Никита
– А что такое? Это моя квартира, моя кровать, будет совершенно справедливо, если я лягу там, где привык. Не находишь? – состряпал непринужденный вид, а сам аж весь завибрировал, в ожидании новой словесной стычки с ней.
– Да что уж там, нахожу. Ты мне только выдели, что на диване постелить, – мстительно процедила Княжина и я еще шире улыбнулся.
– Да без проблем, – встал и двинул в сторону предполагаемого места ее ночевки, а потом тормознул и сдал чутка назад, где на журнальном столике стоял мой ноутбук.
Вгляделся
– Вот у меня вопрос насущный. Княжина, ты часом не офигела ли? – и обвинительно ткнул в монитор, где красовалась мужская шотландская юбка.
Но эта наглая девчонка даже не покраснела и не смутилась.
– Ничего не знаю, Соболевский. Буду ходить так, как посчитаю нужным. Ты мне жизнь, начиная с детского сада, отравлял. Теперь моя очередь, – воинственно сложила руки на груди.
– Да щас! – осклабился я.
– Попробуй меня остановить?
Ну надо же, обросла мускулами, вкус жизни почувствовала, да? Сейчас мы девочке крылышки немного обрежем.
– Алёна, я предупрежу тебя всего один раз. Услышишь – хорошо. Не услышишь – плохо. Но, если мое тело где-то сверкнет по Москве вот в этом клетчатом непотребстве, то я тебе обещаю, что уже на следующий день ты будешь зажигать в институте в костюме городской сумасшедшей, напевая матерные песни «Ленинграда». Усекла?
Конечно, я блефовал, но оно того стоило. Дай ей волю и начнется форменная вакханалия. Она меня реально ненавидит, так что на тормозах спускать все это никак нельзя. В мои планы вот эти все выкрутасы уж точно не входили.
– Я тебе вопрос задал, Алёна!
– Усекла, – процедила мстительно и отвернулась, а я принялся доставать из диванного отсека запасную подушку, одеяло и постельное белье.
И пока девчонка стелила себе насест, я подхватил сумки с ее одеждой и двинул в гардеробную, где аккуратно все разложил по полкам и ящикам. На ее простое белоснежное белье старался даже не смотреть, ибо в голове тут же яркими фейерверками начали взрываться слишком откровенные фантазии.
Так остро, черт возьми, что из горла все-таки вырвался сдавленный стон. Слегка повернул голову и впился в свое отражение в высоком, от пола до потолка зеркале. Подошел ближе и жадно облизал взглядом любимые черты. М-м-м…
Алёна, что же ты со мной делаешь?
Но оторваться был не в силах. Смотрел как одержимый. Если бы мог, то, наверное, вообще только этим и занимался бы – просто бесконечно на нее глазел. Поднял руку и провел большим пальцем по нижней губе, а потом закрыл глаза и вспомнил наш поцелуй.
Хочет она того или нет, но для меня это был именно он. Да, она мне не ответила. Да, я вырвал его силой. Да, я чуть не умер от разочарования, когда она меня оттолкнула. Но он у меня был, и я как конченный наркоман хотел еще.
Вздохнул почти обреченно, подхватил чистое белье, бутылку долбанного абрикосового «Кря-Кря» и решительно двинул в сторону душевой. Пора заканчивать этот цирк с переодеваниями в темноте. Нравится, не нравится – терпи, моя красавица.
Прошел в ванную комнату и плотно закрыл за собой дверь. А потом и замок провернул, чтобы кое-кто раньше времени сюда не вломился.