Моё сердце в тебе бьётся
Шрифт:
И вот тут я не торопился, а делал дело вдумчиво, брил, а сам перманентно заглядывая в ее глаза, пытаясь увидеть там хоть какой-то свет. Но ничего, по нулям. Пусто…
Взгляд в никуда. Облегченный вздох, когда я наконец-то закончил. А я обреченно вышел из ванной, но спустя всего две минуты вернулся, чтобы напомнить ей про лосьон.
Да так и замер в дверях.
И я молился всем богам, чтобы то, что я вижу, не было миражом или плодом моей больной фантазии.
Потому что Алёна стояла у раковины и держала в руках мою туалетную воду,
Снова и снова. Еще и еще.
И я, чтобы не спугнуть ее, осторожно сделал шаг назад, а потом и еще один. И только тогда крикнул ей:
– Не забудь про лосьон!
– Ой…помню. Э-э, спасибо! – услышал я ее лепетание и улыбнулся.
И знаете, эта сцена с парфюмом целый день не выходила у меня из головы, я все крутил ее, и так, и эдак, и боялся поверить в то, что Алёне хоть что-то во мне может нравиться. А может она просто оценила аромат и все? Такое же тоже может быть. Просто я выдумываю себе то, чего отродясь нет и цепляюсь как утопающий за пену морскую.
Наивный влюбленный идиот.
Пары прошли ровно, на нас с Княжиной уже почти никто не обращал внимание, даже Нечаева успокоилась и не сыпала вопросами, типа:
– Ну как там, Соболевский, Алёнка? Колись! Правда такой секси как о нем рассказывают девчонки с потока?
Я же только кривился и отмахивался от нее, жалея, что приобрёл такую сомнительную славу и Княжина тоже об этом знает. Тем не менее я стойко уходил от ответа и переводил стрелы на Лидку.
– Сама-то как, подруга? Небось, до сих пор по Решетову сохнешь?
– Ой, да сдался мне этот дикарь, – фыркала девчонка, но глаза ее были грустные и печальные.
– Ну и славно, – кивал я, – нечего по нему убиваться, Лидка, тем более что он себе уже новую девушку нашел.
– Правда? – раненой птицей вскидывала голову Нечаева, и я поджимал губы.
– Так мне Ник сказал, – пожимал я плечами, надеясь, что девчонка побыстрее забудет парня, которого сама же и бортанула.
А после пар и тренировки я предложил Алёнке поехать и перекусить где-то в городе. И она с улыбкой согласилась, все выспрашивая как прошел мой разговор с ее подружкой. Я ей говорил все как есть, а она бранила последними словами Решетова и грозилась разбить ему нос.
Эх, женщины…
И вот мы сидим в ресторане недалеко от Красной площади и выбираем чем бы поужинать. Алёна привычно бухтит, что в заведении все очень дорого, а я на нее только шикаю и раздаю советы, типа:
– Будь мужиком, Княжина, не скупердяйничай.
Заказываем два рыбных стейка, салаты и имбирный чай, а потом пока ждем еду, я все-таки решаюсь пробить за тему. Наклоняюсь к ней чуть ближе и тяну носом, а потом будто бы между делом выдаю:
– Все-таки круто он пахнет, на себе никогда не чувствовал, просто нравился аромат, а теперь вот…знаю свой запах. Прямо огонь.
– Ты о чем? – поворачивается ко мне и хмурится.
–
– А-а…ужасный запах, если хочешь знать мое мнение, – рубит она и отворачивается.
– Не нравится? – тяну я, а внутри меня от ее слов все дрожит от робкой надежды.
– Совершенно! Какая-то бурда, честное слово.
– Ага, бурда. Ну понял, – улыбаюсь я еще шире, – поменяю тогда на что-то другое.
– Да? – поворачивается ко мне и смотрит в упор, – Ну, как знаешь.
– Поможешь с выбором?
– Вот еще. Что мне делать нечего? – фыркает и улыбается официантке, что выставляет перед нами заказанные салаты.
За ужином много болтаем. Реально как настоящие друзья. Я пару раз проговариваюсь и упоминаю то, что мог знать только Тайный Поклонник, но Алёнка не замечает, увлеченная темой разговора, трещит как сорока, смеется, оживленно жестикулирует. А мне хочется прервать ее и огорошить признанием в любви. Именно так, как она мне вчера посоветовала. Но боюсь. Мне действительно страшно, что она просто убежит от меня и лишит того времени, что нам еще осталось вместе.
Не могу так рисковать.
Не хочу.
А потому еще один вечер в топку, пока мы не встаем и не выходим из ресторана, где в холле неожиданно не останавливаемся от громкого окрика.
– Алёнка! – и тут же Княжина вздрагивает и поворачивается, а я за ней, смотря пристально на парня, что сладко мне улыбается.
Капец! Только его сейчас для полного счастья не хватало и плевать на то, что между ними никогда ничего не было.
– Антон! – кисло приветствую я Карташова, поглядывая на Алёну, что недоуменно топчется рядом.
– Вот так встреча, ребята! Ну, если честно, то вот вообще не удивлен, видя вас вместе, – и широкая улыбка ярким цветом расцвела на лице бывшего одноклассника.
Жесть! Он мне своим появлением сейчас всю малину испортит!
– Ник, ты не против, если я с Антоном перекинусь парой слов? – елейно спрашиваю я и получаю тут же суровое в лоб.
– Против!
– Ой, да брось, Соболевский, я не претендую, – рассмеялся Карташов и я тут же кивнул Алёнке на выход, вот только приказа она не послушалась, а осталась стоять неподалеку, поглядывая на нас с приличной дозой любопытства.
А этот перец давай трещать.
– Вы все-таки вместе! Обалдеть! Но это ладно, Алёнка, я что хотел сказать? Я извиниться хотел, что в школе так вышло, девушка моя меня немного подставила, заменила в твоем номере цифры и я решил, что ты сама прервала общение. Спустя годы только все узнал и хотел написать, а точного номера уже и не вспомнил, перебирал варианты, а все без толку. Прощаешь?
– Да без проблем, – кивнул я.
– Спасибо, – улыбнулся Карташов и окинул меня с ног до головы восхищенным взглядом так, что меня аж передернуло, – может дашь свой номер, а? Встретимся, посидим как-то без твоего психа, что скажешь?