Моё сердце в тебе бьётся
Шрифт:
Звездец!
А она уже несется обратно, запихивая последние шмотки в сумку, а затем прямоходом к рабочему столу, где, особо не церемонясь, запихала в рюкзак свои тетради и старенький ноутбук, обклеенный разноцветными наклейками.
Вот и все.
Оглянулась по сторонам и облегченно вздохнула.
– Так, а где мой телефон? Надо же такси вызвать, – и ринулась в спальню, да только я тормознул ее на входе в комнату.
– Угомонись, а? Тебя гонит кто-то что ли? Что ты носишься как долбанный электровеник? Мы друзья
– Ну…нет, – вдруг округлила она глаза.
– Вот и веди себя тогда как мой друг, – стиснул я ее предплечья чуть сильнее.
Смутилась, глаза отвела, а я только стоял и пожирал ее облик глазами. Все никак насмотреться не мог, с каждым днем все более голодный. До нее!
– Омлет или сэндвичи? Чай или кофе? – спрашиваю каждый раз, хотя совершенно точно знаю ответ.
Выучил ее почти наизусть. Прикипел. А теперь смотрю на нее и понимаю, что мне стоит приготовиться к тому, что сейчас Алёна оторвет себя от меня с мясом. И даже не поперхнется.
– Никит? – делает страдальческое выражение лица, но я неумолим. Смотрю сурово и решительно, хотя внутри все дрожит и крошится.
– Давай, шевели булками, подруга. Я с утра голодный и злой, ты же знаешь. Так что нечего меня еще больше нервировать, – развернул и подтолкнул ее в сторону кухни, а там, словно властный господин, указал на холодильник.
Подчинилась, а я выдохнул, суматошно соображая, что же делать дальше.
– Сегодня же нам ко второй паре? – спрашиваю между делом.
– Угу. Как раз успеваю завезти вещи и собраться. Прямо удачно все складывается, – и смешно вытянула губы трубочкой, а мне захотелось ее встряхнуть и впервые наорать.
Ну какой, к чертовой матери, удачно? Я планировал еще неделю минимум кайфовать рядом с ней!
– Да не говори, – бормочу я себе под нос, а потом заканчиваю с кофемашиной и зависаю, в ожидании порции ароматного напитка. Может после него у меня извилины наконец-то начнут продуцировать какие-то умные вещи.
Потому что пока полный “пэ”.
Молча доготавливаем завтрак, а потом садимся за стол. Я впервые в своей жизни тяну с едой. Прямо ленивец на выгуле. Но как еще потянуть время не знаю. И вроде как получается.
– Алёна?
– Да? – поднимает на меня свои глаза, и я ныряю в них, задыхаясь от любви.
– А ты реально хочешь жить в этой своей убитой общаге? Общий толкан на роту студентов, вода с перебоями, скрипучая узкая койка, все дела, м-м?
– А какой у меня выбор? Папы миллионера у меня нет, – пожимает плечами.
– Зато друг-мажор в наличии, – осторожно предлагаю я и вскидываю брови.
– Уступишь мне свою спальню? – прыскает в кулак.
– Для хорошего человека ничего не жалко.
– Спасибо, конечно, но я – пас.
– Останься, – вдруг вырывается из меня.
– Ник, – смеется она.
– Я к тебе привык.
– А как же блондинистая зазноба? – заканчивает
– Алён…
– Скажешь ей, что я твоя бывшая девушка и временно поживу в твоей квартире, потому что ты ко мне прикипел? Или может будешь прятать меня в шкафу, пока вы станете предаваться любви, м-м? А что, хорошее сожительство, мне нравится, – подняла вверх большие пальцы рук, а потом встала и стремительно отправилась в гардеробную, где по звукам начала переодеваться.
А я сидел и обтекал. Что будет, если я прямо сейчас скажу ей все как есть?
Да нихрена хорошего! Ибо если и делать, то все по уму и красиво, а не вот так, через задницу.
Поэтому я планомерно двигаю к входной двери, а там закрываю ее на ключ изнутри, чтобы Княжина раньше времени никуда не убежала. А потом и сам иду, чтобы по-быстрому привести себя в порядок и одеться.
Да, сейчас я проиграл, но сдаваться не намерен.
– Никита? – слышу я крик из прихожей, – Открой дверь, меня такси уже ждет!
– Можешь отменять, я сам тебя отвезу, – выхожу я к ней, натягивая на себя толстовку.
– Послушай…
– Ничего не знаю, – рублю воздух.
– Соболевский, посмотри на меня! – вдруг неожиданно громко хлопает она в ладоши, и я замираю, – Я хочу побыть одна.
– Что? – тупо моргаю я.
– Мы месяц были в заложниках друг у друга.
– И что?
– И то! Даже от друзей нужно отдыхать! Ясно? Пора пожить своей жизнью. Ты понимаешь меня? – с чувством и расстановкой произносит Алёна, но сама нервно теребит замок своей куртки и не смотрит мне в глаза.
Какого черта происходит?
Пожить своей жизнью?
У меня с пяти лет вся жизнь вращается вокруг нее. Я не знаю, что значит жизнь, где нет Алёны Княжиной.
Но она просит, и я не могу ей отказать.
– Не вопрос, – обуваюсь, подхватываю я ее баул с вещами и молча выхожу в подъезд.
А дальше лифт и гробовое молчание. Полирую ее в упор, да только ответа нет. Словно соляной столб замерла, взгляд в никуда, руки в карманах и губа прикушена.
Вашу ж мать!
А потом дорога на эшафот – к такси. Вот уже и сумка в багажнике, и сама Алёна сидится в салон авто. Эконом вызвала, что бесит меня неимоверно. Отчитал бы, если бы не было свидетелей, а так только недовольно поджимаю губы и смотрю на нее.
– Даже не обнимемся на прощание, подруга? – спрашиваю напряженно.
Поворачивается и наконец-то смотрит мне в глаза.
– Ой…
– Иди сюда, – сгребаю ее в охапку и прижимаю худенькое тельце крепко-крепко, мечтая, что однажды она и сама обнимет меня в ответ.
Вздыхает тихо, мнется…Не нравится, наверное. А я прикрываю глаза и последний раз накачиваю легкие ее неповторимым крышесносным запахом.
– Дэвушкэ, простой платный, э-э-э, – кричит из такси бомбила и мне хочется его придушить.