Могильщик
Шрифт:
Джон издал какое-то мычание. Кажется, он очнулся. Это было невероятно! Джон встал и побрел прочь от горящей постели.
Дэнни прижался к двери. «Я должен задержать его. Не выпускать его отсюда, пока он не задохнется. Я слишком далеко зашел, чтобы останавливаться на полпути...»
Пьяный Джон продолжал кружить по комнате, ничего не видя перед собой.
А Дэнни ждал...
Когда Пегги приехала домой, все было кончено. Пожарные уже были тут. Окна в спальне выбиты, еще тлеющие матрасы валяются на земле. Джону безуспешно
Пегги так и рухнула.
Ее отвезли в больницу на ее же машине и сразу дали сильное успокоительное, но прежде чем провалиться в глубокий сон, Пегги успела сказать доктору, что у ее погибшего мужа есть младший брат Дэниел Минендел, он нью-йоркский пожарный, и надо известить его о случившемся. Доктор заверил ее, что обязательно это сделает.
Дэнни успел вернуться домой до полуночи и вышел на работу в ночную смену. Плащ, рукавицы, клещи, противогаз лежали в багажнике его машины.
Он приехал в Хантингтон на следующее утро, часов в девять. Дом был под охраной полиции. Вокруг собрались любопытные, их было больше, чем Дэнни ожидал увидеть. Затем он вспомнил, что сегодня все-таки воскресенье. Полицейским Дэнни сказал, что он брат погибшего.
— Это очень грустно, наверное, видеть то место, где погиб твой брат, — сказал один полицейский. — Говорят, он был еще нестарый?
— Я видел в своей жизни много грустных мест, — абстрагируясь ответил Дэнни. — Я ведь пожарный. — И затем, потому что он решил, что это грубовато и надо как-то смягчить ситуацию, добавил: — Но я никогда не думал, что Джон кончит свою жизнь именно таким образом.
Он прошел в дом и осмотрел комнаты. Без лишних эмоций, профессионально. Окна выбиты, кругом вода, стены мокрые, и ковры плавают в комнатах.
В гостиной дежурил полицейский. Дэнни дал ему бутылку пива и пообещал, что заедет к Пегги в больницу и заберет ключи, чтобы закрыть дом и не держать здесь напрасно людей.
У Пегги в палате он застал незнакомую пожилую женщину.
— Это моя соседка миссис Рейнолдс, — сказала Пегги дрогнувшим голосом, хотя глаза у нее были сухие и заспанные после сильных барбитуратов. — Миссис Рейнолдс обещала, что заберет из моего дома кое-какие платья и принесет их мне в отель, где я собираюсь пожить несколько дней.
Добрая миссис Рейнолдс вышла в холл, чтобы на несколько минут оставить скорбящих родственников наедине.
Пегги протянула руки к «скорбящему».
Он слегка коснулся губами ее щеки.
— Не замажь меня помадой, — сказал он. — У нас еще будет время на все эти штучки.
И он сразу посерьезнел.
— Где твой кошелек? — спросил он. — Мне нужны ключи от твоей машины.
Миссис Рейнолдс понадобился целый час, чтобы упаковать вещи Пегги. Ожидая, Дэнни сидел в гостиной и пил пиво. Затем он закрыл дом, положил сумку с вещами для Пегги на заднее сиденье ее машины. Он подбросил полицейского до станции метро и
Дэнни отнес чемодан к ней в комнату и вышел, не ожидая, когда Пегги переоденется. Свою машину Дэнни оставил на паркинге. Потом он отвез Пегги в Манхэттен и оставил ее в тихом скромном отеле в районе восточных сороковых улиц. Дэнни там долго не задерживался.
— Нам нельзя сейчас быть долго вместе, в глазах окружающих это будет выглядеть подозрительно,— сказал он. — Надо похоронить брата, затем ты уедешь в круиз на пару месяцев. И только через год, как положено в таких случаях, мы сможем пожениться.
Все шло гладко несколько дней. По плану.
В понедельник они получили данные экспертизы. Джон задохнулся. У него в крови нашли следы алкоголя. Вполне достаточно, чтобы сделать вывод, что он мог уснуть с непогашенной сигаретой.
Во вторник состоялась служба.
В среду тело Джона кремировали.
В четверг в номер отеля, где жила Пегги, вошли трое мужчин и одна женщина.
Мужчины были детективами из отдела убийств Южного Манхэттена. Женщина — тоже детектив, но из Хантингтона, в Лонг-Айленде. Женщина смотрела на Пегги явно враждебно. Мужчины держались вежливо и официально.
— Миссис Минендел, — сказал один детектив, — мы пришли вас арестовать. Вы обвиняетесь в убийстве вашего мужа Джона Минендела.
Пегги от неожиданности попятилась, пока не уперлась спиной в стену.
— Это ужасная ошибка! Мой муж был пьян, он уснул, выронил непогашенную сигарету и задохнулся, это все знают!
— Мы не думаем, что это ошибка, миссис Минендел, — ответил детектив. — Ваш муж не курил — этот факт нам подтвердили все ваши соседи, они все как один говорят, что он бросил курить.
— Он снова закурил! Он всегда курит, когда пьет! В субботу он напился и снова стал курить!
— В доме не нашли ни одной сигареты.
— Были сигареты! Окурки в пепельнице были! Блок сигарет в шкафу, в спальне...
— Повторяю — в доме не было сигарет. Мы искали очень тщательно. А что касается окурков, о которых вы говорите, то химический анализ показал, что они все старые.
Пегги упала на кровать.
— Мы даже нашли чеки, — продолжал детектив. — На щипцы, на плащ и на рукавицы. Глупо было с вашей стороны хранить такие неоспоримые улики.
— Но у меня алиби, — простонала Пегги. «А эти бумажки, эти чеки еще ничего не значат», — убеждала она сама себя. — Люди видели меня в баре. Я могу это доказать!
— Алиби? Но для чего? Зачем вам понадобилось вдруг алиби? Я вам отвечу. Вы подожгли матрас, так чтобы он дымился долго, закрыли поплотнее дверь спальни, а затем поехали в этот бар, о котором вы говорите. Матрас тлел несколько часов, ваш муж задохнулся в дыму. Мы нашли даже тряпки, которые вы поджигали на кухне и носили их в спальню...