Мои дорогие привидения

Котейко Алексей

– Ясненько, – протянул Федя.

– Фёдор Васильевич, а та история, которой вы Настеньку вызывали, уцелела? Ох уж эти мне компьютеры… Я, знаете ли, с техникой на «Вы», вечно опасаюсь чего-нибудь не то нажать.

– Уцелела.

– Позволите прочесть?

Парень вышел в свою комнату, вернулся и поставил перед старцем ноутбук с открытым на экране нужным файлом. Григорий Альбертович углубился в чтение, время от времени осторожно касаясь тачпада. Дочитав, он удовлетворённо кивнул и посмотрел на Фёдора:

–

Замечательно. Не удивительно, что вас услышали все, даже те, кому послание не предназначалось. На будущее, молодой человек: о некоторых вещах стоит не кричать, а деликатно шептать. Так оно правильнее.

– Я учту, – пообещал Федя.

– Ну-с, а теперь я перед вами повинюсь, – старец провёл пальцем по усам, словно расправляя их. Вежливо прокашлялся и, посмотрев глаза в глаза парню, заявил:

– Это ведь я вас сюда направил.

– В каком это смысле?

– В самом прямом.

– Погодите-погодите, – запротестовал Фёдор. – Мы с вами у вокзала встретились, но я тогда уже собирался в Дубовеж. И решение было принято с вечера, и домик у Марфы Киевны забронирован!

– Не вижу противоречий, – спокойно заметил Григорий Альбертович.

– Как вы могли куда-то меня направлять, если я вас даже не знал до того утра?

– Ну, это вы не знали, – улыбнулся старец. – Я же с вами познакомился несколько раньше. Заочно, так сказать. И вот в этом как раз должен повиниться, – лицо его в самом деле приобрело виноватый вид, словно у школьника, застигнутого за какой-нибудь шалостью. – Вы ведь Анечку знаете?

– Какую Анечку?

– Анну Муромскую, мою внучку?

– Эм… – замялся огорошенный Федя.

– Да знаете, знаете, – подбодрил его собеседник. – Так вот, у неё привычка компьютер включённым держать. Прохожу это я мимо Анечкиной комнаты, а он то и дело «пили-пили», «пили-пили». Я ведь уже сказал, с техникой я на «Вы», вот и заглянул проверить, не случилось ли чего. Ани дома не было, а на экране – ваша переписка. Как это называется? – он просительно посмотрел на парня. – Когда и там, и на телефоне?

– Синхронизация? – предположил парень.

– Верно! – обрадовался старик. – Вы только не подумайте, я в личную жизнь внучки не вмешиваюсь. Просто так уж вышло: глянул на экран, а там вы как раз про сочинительство вещаете.

Федя смутно припомнил, что в самом деле нечто подобное в переписке было. И, кажется, использовалось им как последняя козырная карта, как раз перед тем, как прекратить затянувшееся и явно бесперспективное общение.

– Каюсь, любопытство взяло, вот я к вам и присмотрелся, – развёл руками Григорий Альбертович.

– Почему вдруг ко мне? Мало ли писателей? Или тех, кто утверждает про себя: «Я – писатель!»?

Старик задумчиво барабанил пальцами по столу.

– Дело ведь не в количестве и не в личной оценке заслуг, Фёдор Васильевич. Дело

в наличии либо отсутствии таланта. А мне, признаться, стало тошно от того, как вы свой талант бездарно губите.

– Я пишу.

– В стол.

– Подготавливаю…

– Базу, да-да. Не обманывайте сами себя, – посоветовал старик. – Просто скажите: давно ли вы до поездки сюда сочиняли что-то подобное той истории с егерем? Такое, чтобы в самом деле брало за душу?

Фёдор открыл рот, намереваясь что-то возразить. Потом медленно закрыл. Посидел, передёрнул плечами – но так ничего и не сказал. Григория Альбертовича это ничуть не смутило:

– Вот-вот.

– А толку? – кисло поинтересовался Федя.

– Простите? – глаза старца широко распахнулись от удивления.

– Кому оно нужно, моё творчество? – парень кивнул на ноутбук. – И вообще, я здесь вроде как на допинге, а если не будет молодильных яблочек – и эффекта того не будет.

– Надо же, какие глупости, – пробормотал Григорий. – Вы что же, яблоко ели до того, как начать сочинять? Или всё-таки после?

– После, – нехотя признал парень.

– То-то.

– Но вы ведь всё равно меня того…

– Не понял?

– Ну, что у вас в таких случаях полагается. Для сохранения конфиденциальности. Стирание памяти там, или как?

– Или как, – хмыкнул старец и поднялся.

– А и к лучшему! – махнул вдруг рукой Федя. – Может, вы меня вообще «откатите»?

– Что-что, простите?

– Ну, как компьютерную программу. Можно сделать, чтоб я сюда вовсе не приезжал?

– Зачем? – изумился Григорий Альбертович, чуть не выронив из рук свою драгоценную трильби.

– Оксане я так и не помог. Настю и Баюна из-за меня теперь родня будет мытарить. Судеб сколько переменилось – и не факт, что к лучшему, – он посмотрел на собеседника с жалобной мольбой. – Откатите, а?

– Вы опять пытаетесь принять ответственность за то, за что на самом деле отвечать не можете, – вздохнул старец, беря из угла свой бадик. – А кто вам сказал, что не случись всего этого – было бы лучше? Никто. Сами себе придумали и сами себя в придуманном убедили.

Бадик пристукнул об пол и Феде показалось, что по крашеным доскам пробежала рябь, словно по морским волнам.

– Будущее, Фёдор Васильевич, никем не предсказано и нигде не записано. Так с чего вы взяли, что оно способно обойтись без вашего участия?

Бадик пристукнул вторично, и теперь писателю померещилось, что дрогнули и пошатнулись стены избушки.

«Вот и хорошо», – подумал Федя, закрывая глаза.

– Вам ещё многому предстоит научиться, молодой человек, – заметил Григорий Альбертович.

Бадик стукнул в третий раз и мир исчез.

Глава 26. Один счастливый случай