Мокрое сердце

Носоленко Вадим

— Он сообщает о физическом ощущении наномашин в своем теле, — пояснил Нейро, выводя на стену диаграмму жизненных показателей пациента. — Ни вы, ни Марат никогда не упоминали ничего подобного. Кроме того, его неврологические показатели демонстрируют аномальные паттерны, особенно в областях мозга, отвечающих за обработку сенсорной информации.

— Модификация была недостаточно стабильной, — подал голос Саян, присоединяясь к разговору. — Мы снизили концентрацию наномашин, но не доработали интерфейс их взаимодействия с нервной системой. Они могут влиять

на нейронные связи более… хаотично.

— И что это означает для Лаврова? — Альберт нахмурился.

— Трудно сказать, — Саян покачал головой. — Теоретически, он может развить способности, превосходящие ваши, несмотря на меньшую дозу. Или, наоборот, столкнуться с непредвиденными осложнениями.

— Нам нужно вернуться в больницу, — решительно сказал Альберт. — Осмотреть его лично.

— Слишком рискованно, — возразил Дмитрий. — ГКМБ наверняка ожидает вашего возвращения. А после нападения на лабораторию люди Вельского тоже будут искать вас.

— И что ты предлагаешь? — резко спросил Альберт. — Бросить Елену и пациента на произвол судьбы?

— Нет, — спокойно ответил Дмитрий. — Я предлагаю действовать тоньше. У меня есть план.

Все посмотрели на журналиста, который в последние недели всё больше доказывал, что его таланты выходят далеко за рамки простого сбора информации.

— Мой контакт в ГКМБ, — начал Дмитрий, — сообщает, что Строгов получил приказ сверху не мешать лечению Лаврова, несмотря на все подозрения. Слишком много глаз наблюдают за этим случаем. Новость о «чудесном исцелении» уже просочилась в медицинские круги.

— И что это дает нам? — спросил Альберт.

— Время, — Дмитрий улыбнулся. — Они не тронут Лаврова, пока наблюдают за эффектами лечения. А значит, не тронут и Елену, как ведущего врача. Они надеются через нее выйти на вас и технологию.

— Логично, — согласился Альберт. — Но как я могу вернуться в больницу, не попав прямо в их руки?

— А вам и не нужно возвращаться, — сказал Дмитрий. — По крайней мере, не как доктору Харистову.

Он достал из кармана небольшую папку и протянул ее Альберту. Внутри были документы на имя Анатолия Верникова, врача-консультанта из Медицинского исследовательского центра, с соответствующими разрешениями и аккредитациями.

— Фальшивые документы? — Альберт поднял бровь.

— Абсолютно подлинные, — возразил Дмитрий. — Просто полученные нестандартным путем. Они пройдут любую проверку.

— А как насчет внешности? — скептически спросил Альберт, касаясь своего характерного шрама. — Меня узнают.

— Не узнают, — уверенно сказал Дмитрий и достал еще один пакет. — Не с этим.

В пакете оказался набор для изменения внешности: краска для волос, контактные линзы, материалы для изменения черт лица.

— Я в прошлой жизни работал не только журналистом, — пояснил Дмитрий, заметив удивленный взгляд Альберта. — Иногда приходилось… маскироваться для расследований.

Альберт хмыкнул, но не стал расспрашивать дальше. У каждого

в их маленькой команде было свое прошлое, и не всегда такое, о котором хотелось говорить.

— Хорошо, — он взял документы. — Я вернусь как консультант. Но нам всё еще нужно решить вопрос с этим местом. Если мы хотим продолжать исследования и, тем более, начать лечить пациентов, нам нужна настоящая лаборатория. И клиника.

— Я работаю над этим, — сказал Дмитрий. — Этот склад — лишь временное решение. Безопасное, но не пригодное для долгосрочных планов.

— У меня есть идея, — неожиданно вмешался Марат, который до этого молча работал с оборудованием. — Помните завод на южной стороне? Фармзавод № 6? Он закрылся пять лет назад, но оборудование осталось. Чистые помещения, лаборатории, даже операционные для тестирования на животных.

— Слишком очевидное место, — возразил Саян. — ГКМБ наверняка держит его под наблюдением.

— Не совсем, — Марат достал потрепанный планшет и показал схему. — Основное здание — да. Но есть подземный комплекс, о котором мало кто знает. Он строился как секретный объект еще в 80-х годах. Советская паранойя и всё такое.

— И ты знаешь об этом потому, что…? — Альберт оставил вопрос открытым.

— Я возил туда оборудование, — пояснил Марат. — Еще до закрытия. Грузовики подъезжали к неприметной двери на задворках территории, и товары спускались на специальном лифте. Официально это был склад для хранения редких реагентов. Неофициально… кто знает?

— Звучит многообещающе, — признал Дмитрий. — Я могу проверить, насколько там безопасно.

— Сделай это, — кивнул Альберт. — Но вначале нам нужно решить еще одну проблему. У нас в команде предатель.

Слова повисли в воздухе. Все переглянулись, внезапно осознав тяжесть ситуации. Кто-то из их маленькой группы, кто-то, кому они доверяли, передавал информацию врагам.

— Мы все здесь, — заметил Саян. — Кроме Елены. Но она была в больнице во время нападения на лабораторию.

— Это мог быть кто-то из вспомогательного персонала, — предположил Дмитрий. — Технический работник, кто-то, кто имел доступ к информации, но не был частью основной команды.

— Или один из нас очень хорошо играет свою роль, — жестко сказал Альберт. — В любом случае, нам нужна полная перестройка системы безопасности. Новые коды доступа, новые протоколы связи. Никто не должен знать полный объем информации, кроме нас четверых и Елены.

— И Нейро, — добавил Саян.

— Нейро физически не может быть предателем, — заметил Альберт. — Его программные ограничения не позволяют ему передавать информацию третьим лицам без моего прямого разрешения.

— Если только кто-то не взломал его код, — Саян выглядел обеспокоенным. — Теоретически, это возможно.

— Проверим и это, — согласился Альберт. — Полная диагностика системы Нейро.

ИИ, чья голограмма всё еще проецировалась на стену, слегка мигнул, словно от обиды, но не возразил.