Молчание Гамельна

Варенова Александра

Дороти вскочила.

— Значит, как ты трулялякаешь об этом своем байкере — это нормально, да? «Он заставил меня исписать целую тетрадь!», «Мы ходили на выставку мечей — так круто и интересно», «Весь концерт Паганини прослушали, до мурашек». Он то, он се, и так каждый день. Каждый день! Потом он приезжает за тобой после уроков, и ты бежишь влюбленной девицей, позабыв вообще все. Потом я узнаю — от твоей мамы, заметь, — что ты практически живешь у него. И вывод не просто напрашивается сам собой — он буквально кричит. А когда мне хотелось переключить тебя хоть как-нибудь,

вывести на откровенный разговор — ты отстранялась, запиралась в своей раковине или вовсе уходила. Зашибись, да?

— Дороти…

— И меня бесит, что ты называешь меня этим именем! Я Эбигейл! Эбигейл Грегори! А не Дороти!

* * *

Леона размахнулась и коротко, но четко ее ударила.

— Сопли подбери.

— На себя посмотри! — Дороти — или Эби? Как теперь называть-то? — налетела ураганом, молотя кулаками куда и как придется. Из дерьмового — удар у нее был поставлен.

А прозвище прилипло давно, когда они только познакомились и обе оказались фанатками «Страны Оз». В тот год как раз вышел очередной фильм в рамках этой вселенной — «Оз: Великий и Ужасный». Место льва Леона отдавать не собиралась, а новая подруга очень походила на Дороти — в строгом платье и с двумя косичками. Так и повелось.

А теперь, оказывается, Эби-Дороти давно выросла.

Леона уклонялась сначала, пропустив лишь пару незначительных ударов. Кружилась. Официанты и девчонки шарахались в стороны. Никого не тянуло встревать в склоку. Эби-Дороти как с катушек слетела. Ее искаженное лицо даже пугало.

— Ты… мне… за все… ответишь! — очередным ударом Эби-Дороти рассекла Леоне губу.

Леона сплюнула кровь. Потрогала языком чуть шатающийся клык. Да какого хрена она терпит?!

Их кулаки с Эби-Дороти встретились. В ход пускалось все: и руки, и ноги, и головы. Леона не стеснялась подстрекать и делать подсечки. Наваливалась и лупила. Злая как черт Эби-Дороти отвечала тем же, заезжала по ушам, отчего в них звенело, и лупила во все части тела, до которых дотягивалась.

Леона перехватывала ее удары, выворачивала кулаки и отпрыгивала в сторону. На полу оставались капли крови, но разбираться, чьи и откуда, не было времени. Эби-Дороти и так успела нехило заехать по челюсти и по коленке. Правая рука, как никак. Второй номер, задери ее лев.

Леона ударила Эби-Дороти в солнечное сплетение, давая себе микропередышку, и вспомнила про прием, которому ее научил Гамельн. Такого Эби-Дороти точно не ждала. Леона поднырнула под очередной отчаянный удар, оказалась у Эби-Дороти за спиной, выдохнула и долбанула затылком по затылку, а ребром ладони по шее. Эби-Дороти удивленно охнула и осела, растекаясь звездой. Ее попытки собрать себя в кучу и пошевелиться ни к чему не приводили.

Леону немного занесло, когда она попыталась приблизиться, и только благодаря мощной Рут удалось избежать поцелуя с полом. Хотя, пожалуй, Леона не отказалась бы поваляться. Но еще не все было решено.

— Остыла?

Эби-Дороти кинула на нее мутный злой взгляд и застонала.

— Каждая косточка болит. Почему ты всегда оказываешься лучше?

—

Потому что я лидер?

— Дура ты. Влюбилась во взрослого мужика и нахваталась «уроков». Не только к экзаменам он тебя готовил, выходит?

— Не пошли хоть здесь.

— Хочу и буду! — Эби-Дороти попыталась стукнуть кулаком по полу, но лишь мазнула рукой. — Я тоже дура. Но меня хотя бы в дебри не тянет.

— Угу, всего лишь в джунгли собственных мыслей.

— А тебя туда не тянет, что ли?

— Тянет. И еще как. Я рада, что мы их немного проредили.

— Лео! — за спиной Леоны сгрудилась вся ее армия, весь ее прайд. — Если че надо — ты только свистни! Мы мигом придем, и разберемся, и хари начистим.

— Заметано. Вы тоже рассчитывайте на меня. И извините за все.

— Да-да, мы понимаем!

— Замужний мужик или баба-байкерша… Э, наоборот! Короче, нам не важно! Главное, что ты счастлива!

— Спасибо, — Леона, подняв кулак, гордо удалилась прочь.

* * *

На улице она просто привалилась к стене и не могла толком ни вдохнуть, ни выдохнуть, ни пошевелиться. Болело все. Губу саднило. Левая рука — черт! дрянь! — повисла мертвой плетью. Ноги схватывало судорогами.

— У тебя хорошая банда, и ты отличный лидер.

— А? — Леона вскинулась. Рядом с ней стоял низенький, но солидный стильный мужчина. В бежевой рубашке, перечеркнутой подтяжками, фиолетовых очках и черной шляпе. — Вы кто?

— Джон Хэнкок. Тебя подвезти домой? Или лучше сразу в больницу?

— В морг…

— Раз можешь шутить — значит, будешь жить. Эй! Сонна! Помоги дотащить девицу до машины!

— Ого. Зря все-таки пошла туда, да? Или ты спускалась? — сбоку вырос знакомый длинный самурай, подхвативший тушку Леоны на руки как перышко.

— Не спускалась, я бы знал, все-таки мой клуб, — мужчина непререкаемо осадил. — Тащи в машину. О чистоте не парься. Сдам на мойку потом. А вот протереть саму девицу не помешало бы.

— Понял.

Леона услышала хлопок дверцы, а в следующий миг почувствовала, как ее бережно уложили на мягкое сиденье. На лицо легло вкусно пахнущее полотенце, теплое-теплое и влажное. Давным-давно в детстве мама таким протирала места ушибов. А тут длинный самурай ухаживал за ней, взрослой девицей. Неловко получалось, но к самостоятельному шевелению Леона готова пока не была.

— Так куда везти? — Судя по очередному хлопку, владелец клуба и машины занял водительское кресло. От него пахло крепким табаком и черешней.

— До метро… ближайшего.

— Как скажешь, — мужчина хмыкнул, а дальше Леона провалилась во тьму.

* * *

В череде мутных образов то отдалялись, то приближались голоса. Накатывало и неохотно отступало чувство опасности. Хохоча, водили хоровод единороги. И люди-тени тыкали в нее пальцами: «Смотрите! Эту девочку похищал Гамельн. Над ней издевались в школе, а мамаша все прохлопала. Теперь, небось, заквохчет курицей. Все взрослые вокруг заквохчут: бедная девочка! Столько всего пережила! А ведь ей понравилось у Гамельна…»