Молчание
Шрифт:
Николаич взглянул прямо в глаза Хмельницкого.
— Ну, хоть, про кого-то что-нибудь знаете?
Хмельницкий нервно обвел языком сухие губы. В глазах Николаича сверкнули непрошенные слезы.
— Иван Сергеевич, ну не молчите! — взмолился он. — Я чувствую, что вы что-то знаете!
Хмельницкий с выражением страдания на лице кивнул.
— По правде говоря, я думал, что ты уже в курсе. И потому, как только сюда зашел, сразу у тебя спросил: «Как ты»?
Николаев вместе с Аленой совершали обход своего отделения.
Павел Петрович поднял ногу, чтобы сделать очередной шаг, и слизь соплями повисла на подошве. Он открыл дверь палаты и заглянул внутрь, затем подошел к следующей и сделал то же самое.
Николаев заглянул практически во все палаты.
— Я не понимаю, — сказал он Алене, — куда подевалось процентов двадцать моих больных? Неужели они просто взяли и ушли из отделения? Дверь же была закрыта на замок…
Сергей Ветров стоял напротив своего отряда и, держа на плече согнутую в виде кочерги арматуру, внимательно оглядывал каждого бойца.
Психоза не выдержал молчаливого осмотра и нетерпеливо топнул ногой.
— Серега, пошли уже ловить зверя этого. Время тикает как-никак…
Сергей бросил осуждающий взгляд на Психозу и заговорил:
— Я призываю всех вас быть предельно осторожными. Только вчера я обрадовался, что у нас нет никаких потерь и — на тебе! — тут же ослепли два наших бойца и Вадим, тот самый парень, что рассказал нам про «Зверя».
— Это судьба, — вставил свои две копейки Психоза. — С этим ничего не поделаешь.
— Если честно, мы совершенно не знаем, на что способен наш противник, — сказал Сергей.
Отряд в ответ на эту реплику зашумел.
— Но и наших способностей они недооценили, — закричал Макето.
— Это точно, — поддержал его Шурик.
Капрон, негодуя, зарычал. Он шагнул вперед и взглянул на расшумевшихся товарищей.
— Цыц, всем! — гаркнул он. — Сергей дело говорит!
Сергей благодарно кивнул.
— Спасибо, Капрон, — произнес он и продолжил свою речь. — С каждым днем в этой больнице становится все меньше и меньше живых людей, а это значит, что с каждой потерянной жизнью наши силы уменьшаются. Скоро может случиться так, что сил наших будет недостаточно, чтобы противостоять всему тому, что здесь творится.
Сергей замолчал на секунду. Все его бойцы, молча, с серьезными выражениями на лицах, смотрели на него.
— Короче, не расслабляемся и не теряем бдительность, — подвел итог он. — И еще, нужно, чтоб кто-то остался тут в мастерских и присмотрел за теми, кто ослеп. Их тоже оставлять одних неправильно как-то.
— Пускай остаются все девушки, — внес свое предложение Капрон. — Мы справимся без них.
Оля тут же выскочила вперед и кинула умоляющий взгляд на Сергея.
— Нет, я не останусь! — закричала она. — Я пойду со всеми!
Сергей улыбнулся ей.
— С
Затем Сергей обратился к Жоре.
— Ну давай, друг, показывай нам дорогу.
Жора выпятил грудь и рассек воздух согнутой арматурой.
— Да! Без меня вы никто и звать вас никак, — заорал он, довольный тем, что все на него обратили внимание. — Я, может, последняя надежда человечества!
Хмельницкий опустил руку на плечо Николаича.
— Мне очень жаль, Николаич, Варвара твоя вчера умерла. Ее сожрали изнутри ползучие твари. Когда она пришла за помощью в отделение хирургии, было уже поздно что-либо предпринимать.
Игоревич, переживая за друга всем сердцем, вскочил из-за стола.
— Вы точно уверены, что это была Варвара? — спросил он.
Хмельницкий с презрением взглянул на Игоревича.
— Что я, Варвару не знаю? Какие-то вы очень глупые вопросы задаете.
Николаич зажал рукой рот и застонал. Он отчаянно замотал головой, мол, это неправда, такого не могло случиться.
Хмельницкий отвернулся от Николаича.
— Прости, Николаич, что я тебе так поздно об этом рассказал.
Раздавленный горем Николаич смотрел на спину Хмельницкого, шедшего к двери.
— Я хочу видеть ее тело, — закричал он.
Хмельницкий остановился и обернулся.
— Прости, Николаич, но это невозможно. Ее тело выбросили через окно, как и тела других людей, погибших от этой неизлечимой заразы.
Николаича всего передернуло, и он, вскочив со стула, сорвался на крик:
— Как же вы могли, гады! Она такого не заслужила!!
Игоревич схватил за руку Николаича.
— Сядь, друг… Знаешь, ей, может, вообще повезло. Отмучилась твоя Варвара и уже не видит всего этого ада.
Николаич яростными глазами взглянул на Игоревича.
— Заткнись!
Хмельницкий, воспользовавшись моментом, выскочил из кухни и тихо закрыл за собой дверь.
Николаич сел на стул, наклонился, спрятал лицо в ладони и громко зарыдал.
Николаев вышел из своего отделения на лестничную площадку. Он сел на ступеньки, опустил голову и задумался о чем-то очень грустном. Заскрипела железная дверь. Николаев бросил взгляд в ее сторону. В этот же момент в проеме дверей показалась Аллочка с большущим вздутым животом. Лицо у нее, наоборот, было совсем исхудавшее. Под глазами красовались черные круги.
— Ой, извините… Вы Погодина не видели?
Николаев растерялся:
— А?.. Нет, не видел…
— Извините, — простонала Аллочка. — Если вы его вдруг увидите, передайте, что мне надо рассказать ему кое-что очень важное.
— Хорошо, Алла, я передам. Как ты…
Аллочка скрылась за дверями. Николаев зарычал и ударил кулаком по стене.
— Ох! — завыл он. — Когда же все это прекратится?! За что мне это наказание? Кто придумал, что я должен смотреть на то, как умирают знакомые и близкие мне люди?