Монахиня Адель из Ада
Шрифт:
— Ха! Если есть другие порталы, то есть и другие привратницы?
— В основном привратники…. В основном… Ты их видел, почти всех, в самый первый день нашего знакомства…
— Весёлая компания бомжей?!
— Называй, как хочешь, ибо они со временем перестали быть похожими на людей, впрочем, как и я… Кстати, один из них дежурит у огромного суперсовременного зеркала, расположенного в купчинском супермаркете. Как раз туда и будут стекаться гости, согласно розданным мной приглашениям… Ты ведь помнишь о них?
— Да…
—
В тот момент подбежала Кристина.
— Максим, потанцуем?
— А где же твоя униформа?
— Какая? — удивилась девушка.
— Ну, колготки без юбки…
— Девушкам на выданье разрешается нарушать порядок, а то ещё до свадьбы может произойти казус… Досадная ошибка… В общем, если я сниму юбку, то легко могу оказаться не твоей женой, а чьей-нибудь, кто-то другой не вытерпит и…
Максим поморщился.
— Не продолжай, умоляю…
— Так ты пойдёшь танцевать или нет? Дама просит — отказывать нельзя!
Кристина, по обыкновению, снова прыснула и огляделась. Но никто их беседу не слушал — все слушали танцмейстера, который показывал новые движения ногами. Дамам в основном. Затем пришёл новый массовик-затейник и устроил «литературный перерыв на прославление ног императрицы». То была очередная декламация. Благодаря затейнику и его причудам, жениху удалось избежать нежелательного танца. Кристина, похихикав, смирилась с ситуацией.
— Ладно, пойду, поправлю волосы, ведь скоро нас с тобой величать будут!
Глава 7. Не такой уж круглый сирота
Когда Кристина ушла, Максим решил вернуться к интересной теме.
— Так уж обязательно прославлять колготки? Прославляли бы уже лицо или… грудь…
Тут он покраснел. Забыл, что выглядел по-взрослому. К счастью, бабка не особенно прислушивалась.
— У императрицы были красивые длинные ноги! — громко произнесла она и оглянулась по сторонам. Присутствующие одобрили этот демарш кивками…
Дождавшись, когда гости отвлеклись, старуха продолжила, уже шёпотом:
— И она стремилась их всем показать, свои здоровенные ножищи, устраивала специальные балы с переодеваниями, где даже старым и жирным придворным дамам вменялось в обязанность носить лосины…
— Даже старым и жирным?
— Да! А кто уклонялся, платили штраф…
— Идиотизм…
Мадам вздрогнула, прижала палец к губам.
— Тс-с-с!
Мимо них промчались несколько танцующих парочек, которые, при приближении, сделали то же самое. Лица их на момент сделались суровыми.
— Тс-с-с!..
— Тс-с-с!
— Тс-с-с!
Максиму сделалось смешно, хотя смеяться в тот момент, похоже, граничило с самоубийством. Однако же он прошептал:
— Расскажите ещё что-нибудь из этой серии!
— Да ну… Что ещё? — таким же шёпотом ответила старуха. — В том безмозглом веке
— Вы говорили, он удрал? Куда?
— За границу, правит нами оттуда! Заочник хренов…
Максим хотел спросить, зачем сбежавшему правителю общественное мнение, но внезапно пробил час помолвки, и их с Кристиной вызвали для обручения. Сама помолвка прошла гораздо скромнее, чем вступительная часть, длилась не более десяти минут. Молодых заставили надеть прозрачные, почти невидимые глазом и совершенно неосязаемые кольца, а также приложиться к портрету. То был непременный ритуал всех свадеб и помолвок. Затем гости поспешили удалиться, стремительно и тихо, почти по-английски, ни с кем не прощаясь. Разве что каждый из них перед дверью приложил палец к губам и сказал: «Тс-с-с!..»
Кристина с Максимом остались одни, если не считать мадам привратницу. Когда гости удалились, она села на краю центрального стола в форме буквы «Е» и налила себе фужер французского коньяка.
— Пить коньяк фужерами моветон… А мне плевать… Плева-а-ать… Плева-а-ать… — заладила старуха, повторив последнее слово ещё раз пятьдесят.
Максиму с Кристиной не оставалось ничего другого, кроме как переговариваться в паузах между этими завываниями. В ходе беседы жених доведался, что всем жителям болотного зазеркалья до чёртиков надоел ритуал с колготками, но нарушать его было себе дороже. Правитель не желал перемен.
— Скорей бы уж ты стал Правителем! — шепнула девушка, прикрыв рот перчаткой.
Кристина рассказала ещё много интересного. И грустного в то же время. И всё это — шёпотом. По негласным сведениям, кто-то неусыпно следил за всеми праздниками. Каким образом, через какие камеры и кто то был вообще, знали считанные лица. На одной руке хватало пальцев, чтобы их пересчитать…
Возвращался Максимка домой сразу после помолвки. Правда, потребовалась ещё одна процедура: надо было снова провести пять минут у того зеркала, где он так странно повзрослел. Парень из обслуги рявкнул: «Назад!», и новоиспеченный жених из дяденьки превратился в мальчика.
Лишь только обратное превращение завершилось, пришли две девушки и вывели Максима из спальни. И снова сюрприз: он очутился не в коридорчике, не в круглом холле и не в зале для торжеств, а… В прихожей пятикомнатных хором на Лиговке, где находился зеркальный шкаф.
— Ты, кажется, торопился домой? — ласково спросила мадам привратница, вручая ему рюкзак с учебниками, о существовании которого он уже и забыл.
— А сколько времени?
— Без десяти два!
— Ночи?!