Монахиня Адель из Ада

Фрэй Анита

— Значит правда, что папа Юра княжеских кровей?

— Да. Но князь князю рознь. Были князья Багратионы, герои войны с Наполеоном… — стихами пропела мадам. — А были и Люлины, о которых толком и не скажешь ничего — нюни, неженки…

У Маси сжалось сердце.

— Папа Юра не неженка и не нюня!

— Теперь-то да, но в былые годы он не смог постоять за себя, за свою любовь, доверился первому встречному жулику…

— Может быть, пригласим его сюда, поговорите, побеседуете… Скажете ему, чего ему не хватает, на ваш взгляд…

— Это есть в моих

планах, мы встретимся. Но не сегодня. Не тотчас. Сегодня ты молодец, что зашёл, ибо я тебя с твоими предками познакомить решила. Кстати, они поблагороднее твоего папы Юры будут, их кровь ближе к династии Романовых, чем кровь князей Люлиных.

— Выходит, я царского рода?!

— Очень близко стоят твои предки к царской фамилии…

Глава 9. Династия дверников

Прямо в прихожей, нервной скороговоркой, мадам привратница повела рассказ о том, как некий дверник, то бишь, дверных дел мастер, женился на молоденькой красотке, а та не безродной оказалась — девица была внебрачной дочерью какого-то царского родственника, не очень дальнего. Об этом узнали многие, но шумиху раздувать никому не захотелось. Двернику дали хлебное место при дворе, а он и рад-радёшенек! От того союза родились благородные дети, а как иначе, ведь от благородной красотки они…

— Вы будете знакомить меня с предками по фотографиям? — спросил Мася, заметив медальон, висевший на старухиной груди. На эмалевой поверхности было изображение Анны, точной копии «мамы Ляли».

Старуха, приосанившись, вальяжно указала на дверь кухни.

— Поешь сначала, там, в духовке, уточка, а потом я тебя кое-куда отведу…

— Я не голодный, забегал в Мак-Доналдс, давайте сразу знакомиться!

— Нет, порядок есть порядок. Твои родичи на обед едали утку, запечённую с яблоками, а потом пили морс из свежих или мороженых ягод. Морс тоже стоит на кухне, в хрустальном графине, на подоконнике. Ступай туда и через «не хочу» приступай к трапезе. А я немного полежу в библиотеке, почитаю, отдохну… Разговор у нас длинный получится…

Максимка со вздохом пошёл на кухню, заглянул в духовку. Пахло вкуснятиной! Пожалуй, что и после Мак-Доналдс такое сьешь, и много! А потом запьёшь чудесным морсом. Графин на подоконнике переливался всеми оттенками драгоценного граната. Или рубина. Или нет… Яхонта!

Слово «яхонт» вспомнилось неожиданно, чьим-то голосом звякнуло в ушах, отозвалось стариной. Он слышал его от бабушки Марины, думал, что это очень редкий камень, а потом выяснилось, что яхонтами называли многие драгоценные каменья…

Послеобеденный переход в зазеркалье не потряс ни шиком, ни многолюдьем: ни толпы, ни громадных, сродни пещерам, холлов. Вместо всего этого была одна-единственная комнатка, зато уютная.

— А где же вертушка?

— Какая?

— Ну, типа гостиничная, битком набитая…

— Ты смотри! Такую мелочь — а помнит! Удалой выйдет из тебя правитель, наблюдательный. Что касаемо вертушки, так всё наше зазеркалье — одна огромная вертушка. Стоит мысленно запланировать

поход в какое-нибудь место, сразу же тебе под нос необходимый вариант.

— Даже лабиринты преисподней?

— Даже они — если мне туда надо. Тебе их не подсунут, сколько ни мечтай, так что будь спокоен! Честно говоря, меня всё это раздражает, ибо дают видеть только то, что нужно сей момент, что-нибудь повседневное, банальное, фантазии не приветствуются.

— Кем не приветствуются?

— Теперешним правителем. Он чрезвычайно башковит, но чрезвычайно подл. Гений и злодейство сочетаются в нём преотлично! Всё то, что ты у нас видел, чему удивлялся — его разработки. Но изобретая «чудеса», он заботится только о себе, о своей выгоде. Стань ты нашим Правителем — тогда сможешь свой порядок диктовать, пользуясь наработками предшественника…

— А если он не согласится? Это же его «ноу-хау»…

— Заставим!

— Как?

— Главному доложим, он-то уж заставит…

— Хм… А почему же Главный не заставит его сейчас?

— Сначала нужно отловить злодея, найти место, где он прячется и привезти сюда…

— Всё равно не понимаю… Злодей что — не боялся будущего наказания, когда скрывался?

— У нас Правителей за бегство не карают. Заочное правление только в плюс…

Старуха, задумавшись, сделала несколько огромных глотков из фляги, из-за чего речь её сделалась менее связной.

— Ведь и Главный, по сути, тот же заочник… Многие приписывают ему мелкие делишки: спаньё с дамами в развратных позах, стращание поэтов-алкоголиков. Мало кто из дамочек после сорока не хвастался «ночью с Дьяволом», мало кто из писак не видел «чёрного человека», садящегося ночью на кровать. Бесовскую работу на него навешивают, а он и злится. Вот откуда прозвище: «человеконенавистник», «завистник рода человеческого»… Дуракам всегда мерещится, что им завидуют… Эх, дурачье! У всех на койках не пересидишь! Коек много, столь же много, сколь и дурачья…

— Но ведь ваш теперешний… беглец… он ведь… вор? Вы ведь так говорили? И за это ему тоже не будет наказания?

— От кого?

— Ну, от Главного…

— А ему плевать… Ему лишь бы вся «матчасть» пребывала в целости, лишь бы шарик раньше времени не раскололся, а кто из мелкоты у кого что украл — ему по барабану… Плева-а-ать… Плева-а-ать… Там убыло — так здесь прибыло… Здесь убыло — там прибыло… А бесам — радость… Вот кому весело, так весело! Вот, кто искушает да по коечкам валяется и под видом «ангелов» во снах является…

Бабка уже лыка не вязала. Максимка сделал вид, что не заметил этого, перевёл разговор в другое русло.

— Так я буду Правителем Города? Типа мэра?

— Да! Только о мэрстве твоём в верхнем мирке знать не будут… Не бу-у-удут…

— Как это?

— Тайно руководить удобнее… много удобнее…

Неожиданно старуха встряхнулась, достала из кармана другую флягу, типа «антидот», хлебнула из неё, сделалась трезвой.

— Ладно, пошли, отведу тебя туда, где твои родственнички во славе пребывают! Марш за мной!..