Моника 2 часть
Шрифт:
– Правда, Ренато… – прошептала беспомощная и побежденная Айме.
– Ну в таком случае, идем, – подчеркнул Ренато. И громко крикнул: – Уходите отсюда все! В хижины, берите бочки со спиртным, пойте, танцуйте, празднуйте свадьбу Хуана Дьявола!
Кони с Моникой и Хуаном неслись галопом по каменистой дороге. На твердом седле, пойманная, измученная сильными руками, крепко державшими ее, Моника больше слышала, чем видела, как проносились земли Д'Отремон. Они уже въехали в долину. Изящное животное, чувствуя тяжесть благородного
Моника подняла голову. Она не знала, сколько прошло времени и сколько лиг проскакал конь, но сейчас он перешел на медленный аллюр по бездорожным полям, оступаясь на камнях, где на пути иногда хлестали ветки, а резкие толчки заставляли ее хвататься за широкие плечи мужчины.
– Куда мы едем? Это дорога не в Сен-Пьер. Куда ты везешь меня?
– Это дорога ведет туда, откуда я увезу тебя.
– Куда?
– Какая разница? Вы не слышали священника у алтаря? Увожу туда, куда хочу!
– Мы не договаривались о таком! Хватит шутить, Хуан. Если хотите напугать…
– Напуганы вы или нет, мне все равно. Вы ведь вышли за меня? Значит, вы моя жена, и везу вас туда, куда мне вздумалось.
– Нет! Нет! Клянусь вам…!
– Помолчите! И не клянитесь ложью, – Хуан заставил Монику повернуться и посмотреть вперед, на густые облака, куда погрузило солнце свой последний луч. – Посмотрите, что там впереди?
– Море, корабль…
– Шхуна, «Люцифер». Моя единственная собственность помимо вас. Мой дом, наш дом.
– Вы с ума сошли?
– Может быть. Вероятно, обезумел от всей этой лжи. И вам тоже впору сойти с ума.
– Я не согласна! Отвезите меня в Сен-Пьер или оставьте здесь, если не хотите везти! Я пойду одна, пешком, в чем есть или высадите где-нибудь. Вас не должно волновать, что я делаю. Можете оставить меня в покое.
– Нет, к моему сожалению. Вы вышли замуж. Уже не помните обязательств супругов? Так мало для вас, благородной и верующей, стоят данные друг другу клятвы? Жить вместе, служить, помогать. «Люби и защищай мужа и жену, как себя самого, как плоть от плоти; бойся, уважай и слушай своего мужа…» Не припоминаете? Это случилось несколько часов назад. Сегодня день нашей свадьбы, и мы проведем брачную ночь на «Люцифере» в широкой свадебной комнате, – желчно усмехнулся Хуан.
Он спрыгнул на землю, волоча за собой Монику, железные пальцы впились в белые запястья, а губы в свирепой гримасе едко проговорили:
– Тебе пугает брачная ночь, невинная голубка?
– Отпустите меня! Грубиян, мерзавец! – Моника напрасно пыталась высвободиться из рук Хуана.
– Не кусайся, иначе останешься без зубов, и будет жаль. Этого не исправишь, а они такие красивые и прелестные, как и у твоей сестры. Айме великолепна, знаешь? А это идет из семьи. В конце концов, все не так уж и плохо.
– Хватит, оставьте меня! – вышла из себя Моника. – Если хотите,
– Во всяком случае, жертва по доброй воле. Я не заставлял тебя выходить замуж, настоятельница. Тебя заставил Ренато, – Хуан прервался от шума приближающихся весел, и крикнул: – Подходи к этой стороне, Сегундо. – И шепнул Монике: – Я понесу тебя на руках, чтобы ты не намочила свои ножки.
– Хватит глупостей! Оставьте меня, уходите, берите свою лодку и отплывайте!
– Какая ты забавная, Святая Моника! Будет даже странно, если ты пойдешь туда добровольно. Думала, все так просто? Думала, достаточно сказать: «Оставь меня в покое, забирай свою лодку и проваливай», чтобы я подчинился, как пес? До какого предела может дойти твой эгоизм и высокомерие? – вне себя от гнева, он крикнул: – Хватит! Знаю я цену твоим просьбам. Знаю, чем оборачиваются твои мольбы и слезы. Это значит попасть в ловушку, поплатиться жизнью за свою слабость. Однажды тебе удалось, но больше такого не случится. Я никого не пожалею, а особенно тебя! В лодку, на корабль! Ты вышла за меня замуж, и вы с сестрой больше не посмеетесь. Я затащу тебя даже волоком!
Увлекаемая стальными руками, которые властно держали ее хрупкую талию, потеряв дар речи, Моника видела спасительную маленькую дистанцию в один прыжок, отделявшую землю от лодки. Хуан приказал Сегундо:
– К носу «Люцифера», греби что есть мочи. Быстро!
– Не подождем мальчика? – нерешительно спросил помощник. – Оставим на берегу?
– Приплывет, чтобы больше не опаздывал! Давайте, гребите, поехали!
– Нет! Нет! – отчаянно взмолилась Моника. – Вы, сеньор моряк, послушайте…
– Он не видит, не слышит и не сделает ничего без моего приказа. Тебе понятно? – и обратившись к помощнику, потребовал: – Поторопись, плыви скорее! Бросай конец.
– Но капитан… – проворчал Сегундо.
– Не вмешивайся не в свои дела, не ищи, чего не терял, потому что не найдешь! – и повернувшись в Монике, подчеркнул шепотом: – Видишь, что все бесполезно? Закон и сила на моей стороне, а это веский довод. Таков приказ. Поехали! – тут вдалеке послышался грохот, предвестник бури, Хуан саркастично проговорил: – И как всегда, небо меня поздравляет. – Затем крикнул Сегундо: – Поднеси лестницу, идиот! – и снова обратившись к Монике, усмехнулся: – Она не из мрамора, а из канатов. Но не важно, я подниму тебя на руках. Как на Доминике и Ямайке. Невесту на руках.
Мгновение – и он уже крепко стоит на палубе. Опускался вечер. Рядом с мачтами три члена экипажа «Люцифера» удивленно смотрели на странную сцену. Сегундо, уже не сдерживаясь, вступился:
– Капитан, минутку. Эта женщина…
– Ты требуешь от меня отчет? – разъярился Хуан. – Проваливай, уйди отсюда!
Он пинком открыл дверь единственной каюты, и она закрылась за ними.
– Нет! Нет! – кричала Моника вне себя от страха. – Вы мерзавец, настоящий мерзавец, эти мужчины обязаны прийти мне на помощь! Пожалуйста, помогите!