Монстр
Шрифт:
Я не ответила. Я была в состоянии шока. Я даже не заметила, как мы вернулись в фургон. Я никак не могла осознать, что я… что я убила! Убила сама – без помощи Джека! Разум отказывался воспринимать это. Отказывался признавать, что это – всё! Я ненормальна! Я сумасшедшая! Я… монстр.
========== Глава 5. ==========
В ночь, после убийства девушки, я почти не спала. Меня мучили кошмары: мне снились то мать, то Джек, то мёртвая девушка… Я просыпалась от ужаса; понимала, что это, всего лишь, сон; успокаивалась… А, затем, приходило осознание того, что всё это есть и в реальности. Что в самой реальности существует Джек; что я, на самом деле, убила, ни в чём не повинного, человека. В результате, реальность оказывалась ещё хуже сна. Я, вновь, старалась заснуть.
– Амелия! – позвал меня Жозеф.
– Что такое? – подошла я к нему.
– Я поговорить с тобой хотел. Садись, – кивнул он на стул рядом с собой.
– И о чём же ты хотел со мной поговорить? – села я на предложенный стул.
– О том, что скоро мы окажемся в твоём родном городе.
– И что из этого? – не поняла я.
– Видишь ли… – Жозеф вздохнул перед тем, как начать. – Я заметил, что с тобой, в последнее время, что-то происходит. Ты стала какой-то нервной, дёрганной… Ты ни с кем не разговариваешь, избегаешь любого общества… Скажи, это связано с тем, что ты думаешь о своём доме? О своей матери и о своём отчиме? Ты не хочешь возвращаться в свой город?
«Если бы ты знал, Жозеф, как ты не прав!» – подумала я, а вслух сказала:
– Возможно.
– Возможно? И это всё, что ты можешь сказать?
– А что ты ожидал услышать, Жозеф? – пожала я плечами. – То, что я хандрю в последнее время – это да. Я этого не скрываю. Причина? Может быть, действительно, возвращение в, так называемый, дом. А может, во всём виновата погода. Я не уверена.
– Значит, не хочешь отвечать?
– Я не сказала, что не хочу отвечать. Я просто не уверена в ответе.
На самом-то деле, в ответе я была уверена. Но… я не могла ничего рассказать.
– Как ты смотришь на то, Амелия, чтобы я освободил тебя от выступлений на то время, пока мы будем в твоём городе? – спросил Жозеф.
– Это ещё зачем?
– Я не уверен, что ты сможешь выступать в таком состоянии. А ты как думаешь?
Сначала, я хотела ответить: «Ты шутишь, Жозеф?! Конечно, я буду выступать! Тут и вопросов быть никаких не может!», но задумалась. А, действительно ли, я смогу выступить? Я не сомневалась в том, что в ближайшие дни Джек будет заставлять меня убивать. Я не сомневалась в том, что он будет мучить меня. И в каком я буду психическом состоянии после этого – неизвестно. А ещё, я помнила о том, что Джек хотел «помочь» мне отомстить всем моим обидчикам. Вряд ли, он забыл про это. И он поможет мне – хочу я этого или нет. М-да, выступать после такого… это просто невозможно!
– Да, наверное, ты прав, Жозеф, – наконец, произнесла я. – Пожалуй, я откажусь от выступления.
– Вот и умница! – с видимым облегчением сказал хозяин «Арлекина». – Отдохнуть тебе надо, Амелия. Развеяться, что ли. В общем, я пока и от репетиций тебя освобожу, до тех пор, пока ты в себя не придёшь. Договорились?
– Договорились, – кивнула я и на этом разговор
Но, сама я была не уверена в том, что мне не нужны репетиции. Я не боялась потерять навыки или ещё что-то. Просто, нет репетиций – это, априори, означало, что я буду больше времени проводить в фургоне. То есть, буду проводить время с Джеком. А это совсем не то, что я бы хотела. Но, с другой стороны, я, всё равно, не могла ни с кем общаться. Только пугала бы всех своим, и без того, мрачным видом.
– Наконец-то, дорогая моя! Я по тебе уже соскучился! – радостным возгласом встретил меня Джек, когда я вернулась в фургон. – Ты рада, что мы скоро будем в твоём родном городе? Ну, скажи же, что – да! Что ты рада! Что ты счастлива!
– Я… рада, – произнесла я, так как была уверена, что другой ответ клоуна не устроит.
Клоун рассмеялся, столь ненавистным мне, безумным смехом. Затем, он схватил меня за руки и закружил по фургону, словно, в танце, всё также смеясь. Я не сопротивлялась. Вела себя, как безвольная кукла. Хотя, по сути, я и была куклой Джека. Его игрушкой, которой он играл в своё удовольствие.
– Эй, дорогая моя! – Джек резко остановился и отпустил меня. – А ты не хочешь заглянуть в сон к какому-нибудь своему обидчику и помучить его кошмарами?
– О чём ты?! – испуганно посмотрела я на клоуна.
– О том, что до твоего родного города ехать ещё несколько дней. Должны же мы с тобой как-то развлекаться всё это время! Так, давай заполним сны твоих обидчиков страхом и ужасом! Доведём их до нервного срыва! Заставим их бояться снов и мечтать о пробуждении! Главное, не увлечься и не довести до самоубийства, а то будет не весело!
– Я… я не понимаю… Я не понимаю, что ты имеешь в виду! Какие сны?!
– Я могу воздействовать на сны людей, дорогая. Я могу приходить в их сновидения и менять их, как мне заблагорассудится. Я не мог этого делать, пока был заперт на территории леса. А теперь, благодаря тебе, я свободен! И я, вновь, могу мучить людей кошмарами!
– И сейчас ты хочешь войти в сон к кому-то из моих знакомых? Но, при чём здесь я? Я-то в чужие сны ходить не умею!
– Я могу взять тебя с собой, – просто ответил Джек. – Ты заснешь, и я затяну твоё сознание в чужой сон. Так что, выбирай, дорогая моя – в чей сон мы сегодня отправимся!
– А, может, всё-таки, не надо, а? – сделала я слабую попытку переубедить Джека. – В этом же нет смысла! Ты, ведь, и так собираешься убить всех, кто был причастен к моей жизни (пусть и моими руками)! Так, зачем их ещё и кошмарами мучить до этого?
– Ты, похоже, так ничего и не поняла, Амелия?
Я попятилась от него, услышав, каким злым голосом было произнесено моё имя. Произнесение моего имени Джеком, в принципе, не предвещало ничего хорошего. Я уже успела понять, что по имени клоун меня называет, лишь, тогда, когда ему что-то не нравится. А когда ему что-то не нравится – это означает, что мне сейчас будет очень больно. И я не ошиблась. Джек схватил меня за горло и приподнял над полом. Затем, он начал меня душить! Я стала вырываться, но – бесполезно. Кислород в лёгких начал заканчиваться. Я открывала рот, словно, выброшенная на сушу, рыба, пытаясь сделать, хоть, один глоток воздуха, но… у меня не получалось. Ощущение ужаса, которое я тогда испытала… Это ни с чем не сравнить! Я совершенно забыла о том, что Джек меня, всё равно, не убьёт и что, возможно, я и сама теперь от такого не умру. Была сильная боль; в ушах раздавался какой-то жуткий треск; перед глазами плавали круги… Но, что было хуже всего – это страх. Не физическая боль, а именно страх. Страх от того, что ты находишься на грани жизни и смерти. Что ещё чуть-чуть и тебя просто не станет. Тебя не станет в любую секунду, стоит, лишь, сильнее сжать твоё горло или просто душить тебя ещё какое-то время. А ты не можешь даже бороться за жизнь! Ты просто висишь в воздухе и, время от времени, пытаешься трепыхаться! А Джек смотрел на меня и улыбался…
Наконец, Джек отпустил меня. Я упала на пол, ловя ртом воздух и пытаясь прийти в себя.
– Так, ты говоришь, что не надо, Амелия? – наклонился ко мне Джек. – Или твой ответ изменился?
– Из… изменился! Мой ответ изменился, Джек! – заверила я его. – Я согласна, что мы сегодня должны пойти в чей-нибудь сон!
– Вот так бы сразу, дорогая моя! – клоун поднял меня с пола, обнял. – Тебе надо сразу со мной соглашаться и, тогда, я не буду тебя наказывать! Ты же и сама это понимаешь, не так ли?