Монстр
Шрифт:
И вот, представление началось. Я, затаив дыхание, наблюдала за каждым действием, происходящим на сцене. Всё это буйство красок, блёсток, смеха… как же мне это понравилось! А больше всего мне понравились клоуны. Их лица, за толстым слоем грима, были совершенно не видны. Есть у них шрамы или нет – это было неважно. Белая краска скрывала все изъяны. «Скрыть бы также своё лицо за гримом!» – размечталась я.
Когда представление закончилось, я ещё долго не вставала со своего места, размышляя. Очнулась я только тогда, когда ко мне подошёл
– Куда вы теперь направитесь?
– Да кто ж его знает, – пожал плечами мужчина, быстро оправившись от первого впечатления от моего лица. – Куда захотим – туда и направимся. Мы народ свободный.
– А возьмите меня с собой, а? – неожиданно, даже для самой себя, попросила я.
– Ты чего, девочка?! – уставился на меня циркач. – Давай, домой иди. Темнеет уже.
– Да нет у меня дома, – ответила я. – И идти мне некуда.
– С родителями, что ли, поссорилась? – поинтересовался он.
– Ну… можно сказать и так. Отчим хотел изнасиловать, а мать, увидев это, напала с кухонным ножом. На меня. Если это можно охарактеризовать, как «поссорилась с родителями», то так и есть. Ладно, – встала я. – Пошла я. Счастливо оставаться.
– Подожди! – остановил меня работник цирка. – То, что ты сейчас сказала про отчима и мать… ты шутила?
– Не думаю, что моё лицо располагает к желанию шутить! – фыркнула я, доставая из рюкзака сигареты.
– Не рановато ли тебе курить?
– Рановато, – согласилась я, ища зажигалку. – Наверное, действительно, шестнадцать лет не тот возраст, когда надо курить, но… больше ничего другого в этом паршивом мире не остаётся.
– Шестнадцать лет?! – с удивлением присвистнул незнакомец. – Я дал бы тебе лет двенадцать – тринадцать. Но… ты права – курить тебе рано. И откуда такие пессимистические мысли? Мир не так уж и паршив.
– Не так уж и паршив?! – рассмеялась я так, что чуть не уронила уже зажжённую сигарету. – Я вас умоляю! Что в этом мире может быть хорошего?! Да ещё и с таким лицом, как у меня?!
– Да, это ужасно, – произнёс мужчина. – Но, из-за несчастного случая считать весь мир плохим не стоит.
– Из-за несчастного случая?! – в этот раз, смеясь, я, всё-таки, уронила сигарету. – Моё лицо – не несчастный случай! Это, – коснулась я шрама. – Подарок отчима на день рожденья. А это, – прикоснулась я к ожогам. – Я отказалась идти за водкой для матери. А у неё под рукой оказалась серная кислота. Результат вы видите. А это, – открыла я несколько шрамов на теле. – Отчим с матерью пепельницу не нашли. Поэтому, окурки они тушили об меня. Им показалось это забавным. Вроде, ещё где-то шрамы были, – задумчиво протянула я.
– Хватит! – замахал руками невольный слушатель моих бед. – Я понял. Жизнь у тебя, на самом деле, паршивая. Но,
– Нет, – покачала я головой. – Я, без преувеличения, могу сказать, что никому до меня дела нет.
– И чем же ты бы занималась здесь, если бы осталась?
– Я хотела бы стать клоунессой, – без раздумий, ответила я.
– Почему именно клоунессой?
– Клоуны закрашивают своё лицо гримом. Я бы смогла скрыть все свои шрамы. Так, я пойду?
– Погоди, – мужчина помолчал с минуту, а затем сказал. – Вот что. Я возьму тебя в цирк. Но, с одним условием. Не жаловаться на работу. Будешь работать также, как все.
– Вы серьёзно?! – с изумлением уставилась я на него.
– Серьёзно. Кстати, а твои вещи…
– Со мной. А что на это скажет хозяин цирка? Вдруг, он будет против?
– Не будет. Будем знакомы – Жозеф – хозяин этого бродячего цирка.
Так, я оказалась в цирке «Арлекин».
========== Глава 2 ==========
Шесть месяцев спустя.
– Амелия! Твой выход через пять минут!
– Я уже готова! – отвечаю я.
Кидаю последний взгляд на зеркало. На меня смотрит лицо в белом гриме, с красным клоунским носом. Одетая в чёрный фрак с красной бабочкой на шее, я выгляжу довольно мрачновато для клоунессы. Но, я не просто клоунесса – я клоунесса-иллюзионистка. Я не смешу людей всякими шутками. Я показываю фокусы: с картами, платками, шляпой, голубями и прочей лабудой. Поэтому, во внешнем виде мне позволялись некоторые вольности.
Моё выступление длилось, всего, минут десять. Не то, что подготовка к нему, которая занимала по многу часов в день. Но я, как и обещала Жозефу, не жаловалась. Тем более что мне это нравилось. О своём родном доме и городе я почти не вспоминала. Только ночью, во снах, ко мне наведывался отчим на пару с матерью и мои «дорогие» одноклассники. Во сне они делали тоже самое, что и в жизни – травили, били… Я просыпалась в холодном поту и с новой порцией злобы к тем, кто меня не оставил в покое даже после того, как я исчезла из их жизни.
Циркачи относились ко мне хорошо. Они стали для меня той семьёй, которой у меня никогда не было. Но, даже не смотря на их доброту, заботу и тепло, что они мне давали, я не могла забыть своё прошлое. И я не могла, разумеется, спокойно ходить по улицам. Меня бесили люди, смотрящие на меня, как на чудовище! Меня злил их взгляд, полный омерзения или, ещё хуже, жалости! Из-за этого я всегда и везде стала носить грим на лице. Не только на представлениях, но и, вообще, по жизни. Только клоунский нос снимала и заменяла на чёрную карнавальную маску с блёстками. А так… каждое утро я начинала с того, что наносила, слой за слоем, белый грим. Без него я даже не выходила из фургона, в котором жила. Поэтому, в тот день, уже после представления, я его и смывать не стала.