Монстр
Шрифт:
– Жозеф! – подошла я к хозяину цирка, после того, как ушла со сцены. – Мы же задержимся в этом городе на ночь?
– Естественно. И на завтрашнюю ночь тоже. А что? Опять пойдёшь гулять, на ночь глядя?
Ну, да. Была у меня такая странная привычка – гулять по ночам. Появилась она у меня месяца три назад. Появилась без какой-либо видимой причины и повода. Мне стала нравиться сама атмосфера ночи – эта тишина и безлюдье. Остальные жильцы цирка на мой новый закидон посмотрели сквозь пальцы – привыкли ко всему. И к моему постоянному гриму и к моему лицу без него. И к моему замкнутому мрачному характеру, вкупе с чёрным юмором, частым курением и пессимистичными высказываниями. Поэтому, к моим ночным гулянкам
– Да, хочу прогуляться перед сном, – ответила я мужчине.
– Я, конечно, не суеверен, – вздохнув, сказал Жозеф. – Но, постарайся в лес не заходить.
– При чём здесь суеверие и лес? – удивилась я.
– А ты не слышала? – в свою очередь удивился хозяин нашего цирка. – По этому городу ходит легенда о страшном клоуне по имени Смеющийся Джек. Говорят, что если оказаться ночью в лесу, то можно наткнуться на парк развлечений, где тебя будет ждать Джек. Сначала ничего необычного ты не увидишь – заброшенный парк, как заброшенный парк, но потом… Потом ты слышишь безумный смех и парк преображается. Все аттракционы начинают работать, повсюду зажигается свет, и ты видишь неописуемый ужас. Окровавленные карусели, мёртвые люди, прибитые к воротам, органы, висящие повсюду… А потом перед тобой появляется сам Смеющийся Джек – клоун в чёрно-белом костюме. И на этом всё. Он тебя убивает. И твоё тело, также, становиться частью жуткого интерьера парка аттракционов.
– Только не говори мне, что веришь в эту хрень, Жозеф! – рассмеялась я. – Вот уж от кого не ожидала, так это от тебя! Ты сам-то себя слышишь?! Смеющийся Джек! Большего бреда я в жизни не слышала!
– Может, это и бред, – вновь, вздохнул Жозеф. – Но, проблема в том, что люди здесь, действительно, пропадали. Да и изнасилование женщин были. И я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, Амелия.
– Да всё со мной будет нормально, не волнуйся. Тем более, сам посуди – какой маньяк на меня позарится? Да у любого маньяка, при взгляде на меня, всё то, что стояло, тут же упадёт!
– Поступай, как знаешь, – понял мужчина, что меня ему не переубедить. – В конце концов, я тебе не отец. Но, всё же, будь осторожна.
– Ага, обязательно! – кивнула я, снимая клоунский нос, одевая маску и покидая территорию бродячего цирка.
Отойдя от цирка на довольно приличное расстояние, я порылась в карманах и от души выругалась! Оказалось, что я забыла сигареты. «Возвращаться или нет? – размышляла я. – Уйти-то я успела довольно далеко и если вернусь, то есть возможность, что времени на прогулку у меня не останется. Ладно, чёрт с ними – с сигаретами!» – и я пошла дальше.
Бредя по безлюдной улице, я любовалась ночью. Любовалась тишиной, спокойствием, звёздным небом… А главное – не было ни одного человека. И мне самой было так спокойно в такие моменты.
Внезапно, перед моим носом появился светлячок! Самый обыкновенный, маленький, светящийся. Он полетал передо мной немного, а затем, как будто не спеша, полетел дальше. Сама не знаю – зачем, но я последовала за ним. А светлячок, как будто, знал, что я иду за ним. Он не залетал в какие-то труднодоступные для меня места, вроде, кустов и зарослей. Не летел высоко и не садился на деревья. Он просто летел и летел по дороге. Дорога становилась всё уже и уже, пока, в конце концов, не превратилась в тропинку. Я и глазом моргнуть не успела, как оказалась в лесу. А светлячок, словно выполнив доверенную ему миссию, взлетел на высоту и скрылся в кронах деревьев.
«Я, конечно, всегда знала, что я не шибко умная, – мысленно вздохнув, огляделась я, пытаясь определить обратную дорогу. – Но, чтобы до такой степени?! Попереться за каким-то светлячком, не глядя по сторонам – это сильно! Как я теперь дорогу-то найду?! Тропинки не видно!». Стараясь не впасть в панику, я попыталась вспомнить –
Прошло минут десять, и я вышла из леса на небольшую поляну, а там…
– Да вы гоните! – не выдержав, вслух воскликнула я.
Я стояла перед заброшенным парком развлечений.
«Бред! – попятилась я от этого места. – Этого просто не может быть! Не могла страшилка, рассказанная Жозефом, оказаться правдой! Это совпадение! Мало ли существует заброшенных парков аттракционов!». Тем не менее, правда это или нет – проверять мне не хотелось. И я, повернувшись спиной к этой поляне, пошла прочь (быстро бежать гордость не позволяла, так как если бы я это сделала – это бы означало, что я верю в эту чушь). Но, прошло где-то минут пять и… я снова вышла на эту поляну! «Что за нахрен?! – с отвисшей челюстью смотрела я на парк. – Может, я где-то повернула и, случайно, сделала круг?». Я снова отвернулась от поляны и пошла вперёд, никуда не сворачивая. Прошло пять минут и я, вновь, перед заброшенными аттракционами! Уже наплевав на всякую гордость, я бегом побежала от этой поляны, но… я снова вышла на неё! Мне уже стало страшно. Даже не просто страшно, а ОЧЕНЬ страшно! Я убегала от поляны ещё раза четыре, пока не свалилась без сил. «Кажется, у меня есть два выхода – либо нарезать здесь круги до бесконечности, либо зайти в парк аттракционов, – сделала я неутешительный вывод. – А если меня там убьют?! Хотя… если останусь здесь, то, в любом случае, сдохну от изнеможения и голода!». И, пересилив себя, я зашла в парк.
Вокруг не было ни души. Звуков тоже никаких не доносилось. Парк безмолвствовал, но это была не та успокаивающая тишина, которую я, обычно, чувствовала ночью. Здесь была угроза. Я чувствовала это каждой клеточкой своего тела. От страха меня прошиб холодный пот, руки дрожали… «Ну же, Амелия! – одёрнула я себя. – Ты же не такая трусиха! И здесь никого нет. Так что, сделаешь кружок по поляне и пойдёшь домой». Но, успокоиться не получалось. Меня трясло от ужаса и я ничего не могла с этим поделать.
Я прошла больше половины парка, когда это случилось. Я услышала громкий смех! Смех страшный, безумный, сумасшедший… похожий на смех гиены! Мне показалось, что у меня сейчас сердце остановиться! А парк, тем временем, начал оживать. Зажёгся свет огней каруселей, зазвучала музыка, закрутилось колесо обозрения… я даже почувствовала запах карамели и печёных яблок! А затем я заметила, что появившиеся повсюду гирлянды напоминают что-то другое… Я дотронулась до одной из них и…с воплем одёрнула руку! То, до чего я дотронулась… это были самые настоящие внутренности! Человеческие или нет – я сказать не могла, но легче мне от этого не стало. А потом, я увидела, что на каруселях катаются люди. Мёртвые люди. С выколотыми глазами и прибитыми гвоздями к белым лошадкам руками! Они крутились на карусели под весёлую музыку и это… сводило с ума!
– Тебе нравится моё представление? – спросил кто-то.
Резко обернувшись, я увидела рядом с собой… клоуна! Но, клоуна страшного! Все цвета его самого и его костюма составлял исключительно чёрный и белый цвет. Чёрные растрёпанные волосы, чёрные глаза, нарисованные чёрным круги вокруг глаз. Само лицо белое, видимо, как и у меня, покрытое гримом. Нос не круглый, как обычно бывает у клоунов, а конусообразный, в чёрно-белую полоску. Шею его украшал воротник из чёрных перьев, а сам он был одет в чёрную кофту с рукавами в чёрно-белую полоску и штаны с подтяжками. Руки, тоже в чёрных перчатках, с длинными пальцами, заканчивались острыми когтями. А ещё, он улыбался. Улыбался радостной сумасшедшей улыбкой. И его зубы были острыми, как у акулы.