Монстры на орбите [= Чудовище на орбите]

Вэнс Джек Холбрук

– Я никогда не смотрел на дело с той стороны.

– Ваша схема могла бы сработать, будь Эрл хотя бы частично нормальным. Но я не нашла в нем ничего, что могло бы помочь ее осуществлению.

Фосерингей холодно улыбнулся:

– Чтобы сообщить это, не надо было заявляться сюда.

– Отнюдь. Я знаю, каким образом Лайонелл Эберкромби может вернуть себе Станцию… Вас, конечно, зовут Фосерингеем.

– Если меня зовут Фосерингеем, тогда почему вы меня здесь искали?

Джин звонко и весело рассмеялась:

–

Почему вы думаете, что я искала вас? Я искала Лайонелла Эберкромби. Фосерингей мне не нужен, если я не могу выйти замуж за Эрла. А я не могу. И денег у меня мало. Так что я теперь ищу Лайонелла Эберкромби.

Фосерингей постучал хорошо наманикюренным пальцем по колену, покрытому добротной фланелью, и спокойно сказал:

– Я Лайонелл Эберкромби.

– Откуда я знаю, что вы говорите правду?

Он бросил ей паспорт. Джин посмотрела его и бросила обратно:

– О'кей. Теперь так: у вас есть двадцать тысяч. Этого мало. Я хочу два миллиона… Раз у вас нет их, значит, нет. Я не предъявляю чрезмерных требований. Но я хочу иметь уверенность, что получу их, когда они у вас будут. Поступим следующим образом: вы напишите документ, скажем, вексель, что-нибудь законно оформленное, что даст мне долю в Станции Эберкромби. Я согласна продать вам его обратно за два миллиона долларов.

Фосерингей покачал головой:

– Такое соглашение налагает обязательства на меня, но не на вас. Вы несовершеннолетняя.

Джин возразила:

– Чем скорее я избавлюсь от Эберкромби, тем лучше. Я не жадная. Вы можете наслаждаться своим миллиардом. Я хочу только два миллиона. Кстати, как вы насчитали миллиард? Веббард говорит, что все стоит не больше сотни миллионов.

Рот Лайонелла искривился в ледяной усмешке:

– Веббард не учитывал имущество клиентов Эберкромби. Некоторые весьма богатые люди очень толстые. Чем толще они, тем меньше нравится им жить на Земле.

– Они всегда могут предпочесть другую курортную станцию.

Лайонелл покачал головой:

– Там другая атмосфера. Эберкромби – это мир толстых. Единственная точка во Вселенной, где толстый человек может гордиться своим весом.

В его голосе звучали нотки сожаления. Странно, подумала Джин. Она сказала мягко:

– Вы сами тоскуете по Эберкромби?

Лайонелл мрачно улыбнулся:

– По чужой Станции Эберкромби.

Джин села поудобнее.

– Сейчас мы подойдем к юристу. Я знаю хорошего. Ричард Майкрофт. Я хочу, чтобы документ был без изъянов. Может быть, я найду себе попечителя, опекуна.

– Вы не нуждаетесь в опекуне.

Джин самодовольно усмехнулась:

– Конечно, нет.

– Вы еще не сказали мне, в чем состоит ваш план.

– Я скажу вам, когда буду иметь документ. Отдавая часть собственности, которая вам не принадлежит, вы ничего не теряете. А когда вы ее мне отдадите, помочь вам обрести

ее будет в моих интересах.

Лайонелл встал:

– Возможно, это будет хорошим выходом.

– Будет.

В комнату вошла толстая женщина. Несомненно, она была земной девушкой, польщенной вниманием Лайонелла, наслаждавшейся им. При виде Джин лицо ее затуманилось ревностью.

В коридоре Джин рассудительно сказала:

– Когда вы заберете ее на Эберкромби, она бросит вас ради одного из жирных бездельников.

– Заткнитесь! – сказал Лайонелл. Голос его был похож на звук косы при заточке.

При виде Лайонелла пилот грузовой баржи угрюмо сказал:

– Я ничего не знаю.

Лайонелл спокойно спросил:

– Вам ваша работа нравится?

Пилот что-то пробормотал неприветливо, но больше не протестовал. Лайонелл устроился в кресле рядом с ним. Джин, человек с лошадиным лицом по имени Хаммонд и два пожилых мужчины с беспокойными манерами разместились в грузовом отсеке.

Корабль поднялся из дока, проткнул атмосферу и вышел на орбиту Станции Эберкромби.

Станция плыла впереди по курсу, сверкая на солнце.

Баржа причалила к грузовой палубе, рабочие втянули ее в гнездо, люк открылся.

– Пойдемте, – сказал Лайонелл. – Побыстрее. Покончим с этим, – он тронул Джин за плечо. – Вы впереди.

Она направилась вверх, к главному стволу. Мимо них проплывали толстые отдыхающие, яркие, круглые, как мыльные пузыри. На их лицах возникали маски удивления при виде такого количества костлявых людей.

Они прошли вверх по стволу, – вдоль коридора, соединяющего главный корпус станции с личным сектором семьи Эберкромби, – миновали Плезанс, где Джин мельком заметила миссис Клару, круглую как апельсин, рядом с которой раболепствовал Веббард.

Они проплыли мимо миссис Блейскелл.

– О, мистер Лайонелл, – выдохнула та. – Да ну! Не может быть!

Лайонелл проскользнул мимо. Заглянув через плечо ему в лицо, Джин почувствовала приступ тошноты. Что-то темное кипело в его глазах: ощущение триумфа, злоба, месть, жестокость. Нечто не совсем человеческое. В обычных обстоятельствах Джин была человеком до мозга костей и имела обыкновение чувствовать себя неуютно, когда рядом было что-то неземное. Сейчас она ощущала беспокойство…

– Быстрее! – донесся до нее голос Лайонелла. – Быстрее!

Мимо комнаты миссис Клары – к спальне Эрла. Джин нажала кнопку. Дверь открылась.

Эрл перед зеркалом завязывал на своей бычьей шее сине-красный галстук. На нем был жемчужно-серый габардиновый костюм, очень свободно скроенный. Во многих местах были подложены подушечки, чтобы тело выглядело помягче и покруглее. Эрл заметил в зеркале Джин, а за ней суровое лицо своего брата Лайонелла. Он крутанулся, потерял опору и беспомощно взмыл в воздух.