Морально испорченная
Шрифт:
— Когда ты описал мне этого парня, у меня были сомнения, но я решил проверить. Его нет в базе данных, потому что он никогда не был осужден, но у нас было дело почти три года назад, и этот парень был главным подозреваемым. Несколько женщин заявили на него об изнасиловании. В некоторых показаниях были дыры, так что ему удалось уйти.
— Что пробудило у тебя любопытство? — спрашиваю я, понимая, что должна быть причина, по которой Марсель показывает мне это.
— Я помнил его ещё со времён работы прокурором. Я вел его дело, так что познакомился
— И? Это всего лишь догадка, что неизвестный отец — Хименес. — Я вскидываю бровь, думая, что он действительно хватается за соломинку.
— Вот. — Он выкладывает на стол еще несколько фотографий, и я понимаю, что он имеет в виду. На всех снимках Карлос встречается с Куинном в темном переулке, их руки чем-то обмениваются.
— Когда это было сделано?
— За день до стрельбы. — Я хмурюсь. Зачем Марселю фотографии Куинна до стрельбы?
— До? — спрашиваю я, пытаясь скрыть сомнение в своем голосе.
— У меня был кое-кто, кто следил за Галлагерами с их приезда в Нью-Йорк. — Подождите, что?
— Почему? Это Влад тебя подговорил?
— В каком-то смысле. Мы следили за Энцо и, соответственно, за Галлагерами — Все звучит логично, учитывая явный интерес Влада к Энцо. Но почему мне кажется, что это не настоящая причина…
— Может, однажды, ты расскажешь мне поподробней о твоей дружбе с Владом, — добавляю я небрежно и наблюдаю, как лицо Марселя на секунду опускается, прежде чем он берет себя в руки.
— Может быть… — отвечает он загадочно.
— Позволь мне отправить фотографию Карлоса Бьянке. Так мы сможем получить прямое подтверждение, не прибегая к догадкам. — Я достаю свой телефон, делаю снимок Карлоса, и отправляю его Бьянке.
— Конечно. Как у вас дела Бьянкой?
— Хорошо. Она приютила кошку, — отвечаю коротко и расплывчато, не желая раскрывать подробности. Наши новые отношения все еще находятся в зачаточном состоянии, и я не хочу ничего сглазить.
— Кошку? — спрашивает Марсель, явно забавляясь.
— Ее зовут Малли. Тебе понравится, — добавляю я с нежностью. Однако Марсель, похоже, не разделяет моего энтузиазма, поскольку перспектива встречи с Малли заставила его побледнеть.
— Черт. Извини, забыл об этом. — Я качаю головой от своего легкомыслия.
У Марселя фобия домашних животных. Я знаю это, потому что когда мы только познакомились, у меня было слишком много домашних животных. Как-то Марсель зашел ко мне домой, и при виде животных, мчащихся к нему, он убежал из помещения и объявил мою квартиру запретной. Похоже, судьба вот-вот повторится.
— Не беспокойтесь. — Он пытается отмахнуться, но я вижу, что испортил ему настроение.
Я извиняюсь и говорю, что сообщу ему, когда Бьянка ответит.
— Еще кое-что… — говорит Марсель, когда я собираюсь
— Хм?
— Карлос все еще в Нью-Йорке. Скажи Бьянке, чтобы была осторожна.
— Спасибо.
Вот это тревожная мысль. Бьянка постаралась как можно подробнее описать свой опыт в «Block», и я был потрясен тем, как близко она подошла к нападению, сначала со стороны охранников, а потом со стороны мужчины, который ее купил.
Он жаждал возмездия с тех пор, как Мартин обманул его. Я старался не показывать Бьянке, насколько меня расстроили ее подробности, поскольку было ясно, что с ее точки зрения все было не так уж плохо.
Просто подумать о ней в такой ситуации… Я до сих пор виню себя за то, что позволил ей сделать это. Мне все равно, что это принесло результаты, и мы раскрыли личность Хименеса. Не такой потенциальной ценой.
Закончив с Марселем, я возвращаюсь на работу, чтобы заполнить кое-какие бумаги. Учитывая все происходящее, я уже почти две недели нахожусь в отпуске. Хотя работы и много, я ухожу около шести, решив устроить Бьянке сюрприз на ужин.
С тех пор как мы решили попробовать наладить наши отношения, все было… слишком хорошо. Мы обсуждали различные темы, и оба признались в том, что натворили в прошлом. Я рассказал ей о своем детстве, о том, как мои родители делали все, что могли, и что я был счастливым подростком до их смерти. После этого меня отдали в приемную семью, и из-за издевательств я оказался на улице, где меня приютила католическая церковь, принадлежащая ирландской мафии. Я рассказал о своем пребывании на ринге и о том, как это заставило меня повзрослеть и возмужать. Я также признался ей, что мне стыдно, что я так долго вел такой образ жизни, когда меня ничто не заставляло это делать, кроме жажды мести.
Я действительно был обязан Тео всем.
Он не только дал мне начать все с чистого листа, но и дал мне билет от пожизненной преступности, на что я рассчитывал, если бы продолжал идти этим путём.
В свою очередь, Бьянка рассказала о своем детстве. Ее голос сохранял свой обычный холодный тон, когда она рассказывала о жестоком обращении и пренебрежении, которым она подвергалась от рук Мартина. После Дженны она уже смотрела на путь саморазрушения, которого Дрю помог ей избежать, показав, как перенаправить свой гнев, рассказала как можно больше о своей связи с Братвой. А потом она раскрыла, как началась ее одержимость мной.
Признаться, меня немного удивило, на что она пошла, чтобы добраться до меня. Это нормально — находить все это немного очаровательным?
Возможно, нет… и, пожалуй, тот факт, что я не отреагировал негативно на ее признание во всем том дерьме, что она натворила с момента, когда впервые увидела меня, и до нашей первой встречи, должен быть первым признаком того, что наши отношения никогда не будут нормальными.
И теперь, когда я попробовал ее ненормальность… я не уверен, что когда-нибудь захочу вернуться к нормальным отношениям.