Моран дивий. Стезя
Шрифт:
– А зачем ты со мной всё это время возишься, словно добрый самаритянин? Лечишь, кормишь, наставляешь, лекции читаешь о природе и сущности ведовства? Кто раскрыл мне тайну моего рождения, кто отвёл на заклание к Морану? Что же скромничать, Ксеня? Это же тебя Моран обязал быть моим проводником через Стикс?..
– Послушай...
– Нет, милая, это ты меня послушай, - перебил я обомлевшую женщину, поднимаясь со ступенек.
– Я хочу, чтобы ты собрала Совет стражей. Повестка дня - мой полёт на Луну. Я присутствую в обязательном порядке. И чем быстрее ты их организуешь, тем лучше.
– Что, княжич, кровь Угрицкая буйная проснулась, закипела?
–
– Ксеня, - я устало облокотился на перила крыльца.
– Извини, если был с тобой резок. Но и ты меня пойми. Вымучить это решение по покупке кота в мешке и, тем более, признать его неотвратимость - мне было непросто. Оно измотало меня и морально, и физически. Ведь я и в самом деле плохо понимаю во что ввязываюсь. У меня нет никаких сведений об ожидающем меня. Все эти годы - сплошные тайны и недомолвки. Сколько можно мариновать меня в ваших секретах? Кто как ни я имеет право их знать? Один всё скрывал и прятал четыре года, другая боялась слово лишнее сказать, несмотря на то, что я считал её самым близким мне человеком, ты теперь ходишь вокруг да около... Всё испытания и проверки? Или нежелание допустить чужака в святая святых? Или, может, какие другие причины? В чём дело, Ксеня? Может, мне заключить с тобой договор, как с морой?
– Ты прав, - сказала Ксеня, поднимаясь со ступенек и поправляя платье, - надо собрать Совет, - и вышла за двор, хлопнув калиткой.
* * *
Совет состоялся в беседке у летней кухни Панько, как и тот единственный, свидетелем которого я неожиданно для себя стал более десяти лет назад. Собрался он почти в том же составе. Почти. Потому что не было Тима - он уже уехал в столицу. Не было Леськи. По понятным причинам. И Ярослав был уже не мальчишкой-подростком, а здоровым мужиком с непроницаемым взглядом холодных голубых глаз. Да и я с тех пор сильно изменился, как и моё положение на совете - сегодня я здесь находился, в отличие от прошлого раза, легально.
Мы сидели молча за столом, ожидая безответственно опаздывающего деда. Тётка Наталья разливала чай. Напряжение буквально звенело в воздухе. Но я не торопился его разрядить, держа мхатовскую паузу. Я чувствовал себя банкующим, и ощущать себя в этом качестве мне было вполне комфортно. Хотя и ново. Я никогда не стремился к вниманию окружающих, старался по возможности избегать каких бы то ни было разборок и собраний, а двусмысленные и неловкие ситуации вызывали у меня почти зубную боль и желание спрятать голову в песок. Удивительно, но сейчас, собираясь объясниться с этими, в общем-то, непростыми людьми, заведомо настроенными ко мне не очень, мягко говоря, лояльно, я был совершенно спокоен. И совершенно твёрдо был намерен получить с них то, что, как мне казалось, получить необходимо.
Наконец, появился дед. Он деловито взгромоздился на стул, переставил к себе поближе вазочку с конфетами и принялся их уничтожать одну за другой, громко прихлёбывая из чашки.
Старший Панько положил перед собой сцепленные замком руки и уставился на меня тяжёлым взглядом из-под косматых бровей.
– Ксения Михална, ты попросила собрать сегодня срочный Совет. Хотелось бы услышать в чём причина срочности. И насколько важно то, что ты предлагаешь обсудить.
– Пётр Григорьевич, - сказал я спокойно, не отводя глаз, - я думаю, Ксеня сообщила вам, что Совет прошу собрать я. И что послужило поводом - вам тоже известно. Если же кто-то ещё не осведомлён, готов пояснить. Дело в том, что я принял решение уйти в
За столом повисло молчание.
– Ну и..?
– осведомился один из знакомых мне бородачей.
– Это всё? Нам-то какая хрен разница до твоих дел? Собрался - вали на здоровье. Хоть в Гондурас.
Дед захихикал и тут же закашлялся, поперхнувшись.
– Ксеня сказала, что ты - последний из Угрицкой крови, - Бадарин-старший задумчиво вертел в руках конфету, на которую с жадностью и вожделением поглядывал дед, уже успевший уничтожить ближайшие к нему сладости.
– И что Моран тебя принял. И род признал. Ты возвращаешься к полянам с какой-то целью? Зачем ты идёшь туда?
– Я иду туда, потому что там моё место, - прозвучало пафосно и со значением.
– Ты идёшь туда, - откинувшись на спинку стула процедил разговорчивый бородач, - потому что тебе приключений захотелось. Печорин недоделанный, мать твою... Иди, иди, там ты их получишь сполна: жить будешь весело, но недолго.
Дядька Петро, глядя на меня вопросительно, приподнял мохнатую бровь.
– Я не собираюсь оправдываться, - сказал я, чувствуя подступающее раздражение. Спокойствие моё и радость от предвкушения предстоящей победной битвы испарялись на глазах. Рановато, видать, я произвёл себя в банкующие.
– Мои мотивы и мои отношения с Мораном - моё интимное дело, как изволила выразиться Ксения Михайловна. А от вас мне нужна помощь...
– Однако, - изумился старший Панько.
– Вот так прямо и нужна? Не просишь о помощи, а ставишь перед нами задачу?
– Волчья кровь, - фыркнула его жена.
– Взыграло, видать, ретивое. Уж почуял себя князем...
– Что за помощь?
– хмуро спросил Бадарин.
– Насколько я понимаю, на вход в Моран у тебя абонемент?
– Мне нужна информация. Мне нужно научиться владеть оружием. Мне нужны походы в Моран вместе со стражами. Мне нужна качественная подготовка. Чтобы не быть сожранным первым встреченным медведем и не быть зарезанным первым же разбойником.
Бородач хмыкнул.
– Я рассчитываю остаться в Юрзовке, - упрямо продолжал я, стараясь не обращать внимание на ядовито-ироничный настрой присутствующих, - на то время, которое будет необходимо для достижения обозначенных мной целей.
– С чего ты взял, - медленно и с расстановкой поинтересовался председательствующий Совета, - что мы будем нянчить тебя? Может, мы откроем сейчас калитку и вышвырнем обнаглевшего княжонка отсюда за химо? И плюнуть вслед не побрезгуем?
– Петро! Ну что ты, - испуганно пролепетала тётя Мила.
– Вам не кажется, ваше благородие, - бородач аж покраснел от сдерживаемой ярости, которая распирала его как паровой котёл под давлением, - что вы как-то рановато стали в роль вживаться. Мы не ваши подданные и нам плевать на ваши хотелки!..
– Григорий, уймись, - неожиданно подал голос второй из бородачей - мощный, крепкий, молчаливый дядька. Насколько я мог вспомнить, он и на прошлом Совете родил всего пару кратких реплик, предпочитая больше слушать и меньше разглагольствовать.
– Не пойму я что-то, Петро, растолкуй мне. К нам пришёл человек, родившийся по ту сторону ворот и выросший в нашем мире. Он хочет вернуться. И просит стражей о помощи. И, насколько я могу судить по настроению за столом, в помощи ему будет отказано? Ты извини, конечно, - усмехнулся он, - я, может, забегаю вперёд. Просто к чему сидеть распотякивать часами, если всё решено заранее? Объявите парню своё решительное "пошёл на хрен" да разойдёмся...