Море и плен
Шрифт:
Он опишет, как голодающий гарнизон продолжал бить оккупантов, как переходил на рукопашную схватку, действуя. вместо штыка — руками, которыми душил горло врага.
• •
*
Расчитаннос дробление сил приморской армии дало немцам возможность, при туманности траншей, истреблять отряды. В распоряжении этих отрядов уже не было ни продовольствия, ни даже питьевой воды.
Трехсторонняя осада, отсутствие боеприпасов, голод и болезни не сломили дух моряков,
И все-же. несмотря на полное истощение гарнизона, немецкое командование почему то не решалось занимать город только своей военной силой.
Оно попыталось призвать истекавших кровью севастопольцев своими листовками — к добровольной сдаче
Угрожающий тон ультиматума вызвал среди черноморцев совсем обратный отклик.
Геббельские листовки усилили дух солдат пехотинцев за продолжение борьбы с ненавистным оккупантом.
На Мекензевых возвышенностях, в силу сложившихся тяжелых оборонительных условий, а так-же участ-
ков: Бельбск Салун горы и у подножья Итальянского кладбища, воинам пришлось вести огонь, укрываясь от бомбардировок н сооруженных катакомбах.
Вдоль балки с траверсами, командир этого специального оборонительного рубежа, категорически имел право и запретил появляться на возвышенности горных склонов.
Приказ гласил: „не допустить как в ночное, так и в дневное время просачивание в наш опустошенный тыл второй очереди немецких лазутчиков — автоматического оружия, которых и так много../’
Наземная и морская пехота теперь находилась на Мекензевых огневых рубежах и не на поверхности, а в подземных приходах склона и всякий, кто вольно или невольно нарушал приказ, тут же расстреливался на месте, как мишень врага.
Подземелья оборонительных линий становились не только последними опорными точками севастопольцев, но и готовыми братскими могилами, которые в любое время могли своим тяжелостным земляным одеялом покрыть сотни и тысячи героев защищавших до последнего своего вздоха подступы к любимому городу русской твердыни флота.
• •
Злая судьба черноморцев и полная изоляция от всего мира их крепости, отразилась буквально на всем живом и мертвом в Севастополе.
Людской резерв и материальные возможности настолько иссякли, что никакая мудрость самого талантливого воеиноначальника не помогла бы сдержать натиск врага, если бы морякам нс помогали естественно природные укрепления города.
Черноморцы под огнем неприятеля таяли как снег под лучами весеннего солнца, но Севастополь в грудах развалин, в дыму пожарищ стоял для врага неприступной твердыней.
Так обстояло дело у стен Севастополя, так оно выглядело накануне гибели гарнизона, который сложить оружие живьем отказался.
Сколько
Закопченные от дыма, с воспаленными глазами от бессонных ночей, окровавленные, они потеряли человеческий облик и думали только об одном — бить, бить и бить заклятого врага, пока действует рука, пока бьется сердце.
Однажды с утра на осажденных словно само небо обрушилось. Гитлеровцы повидимому решили одним ударом покончить с русскими, которые даже развалины города держат в своих руках.
От бомб семифутовой длины, с ревом падавших с неба, вся земля содрогалась словно от землетрссения. В воздухе стоял сплошный гул и рев от взрывов. Сила этой бомбежки была такова, что нс только разрушились картонными домиками оставшиеся здания, но и скалообразные штольни, какими был богат Севастополь.
Эта апрельская огневая буря так же внезапно окончилась как и началась. . Наступило затишье.
Среди защитников строились догадки: в чем дело? Какую еще каверзу готовили фашисты. Или защита принесла противнику тожже чувствительный урон и он сделал передышку?
Однако, сомнения вскоре рассеялись. На Мал аховом кургане появились от врага парламентеры с белым флагом и вручили старшему офицеру обороны еще один ультиматум, на этот раз последний. Этот ультиматум гласил:
„Немедленно гарнизону сложить оружие, иначе немецкое командование вынуждено будет прибегнуть к крайним мерам и применить газы”.
Любой гарнизон, при таком положении, находясь в безвыходном положении должен был бы покориться и сложить оружие.
Но Севастопольский гарнизон, достаточно осведомленный о немецкой гуманности в отношении русских пленных, а так-же к мирному населению в оккупированных областях Украины и Белоруссии, капитуляцию отверг.
Черноморцам было хорошо известно, что эсэсовцы не толко расстреливают захваченных в плен матросов, но после мучительных пыток вешают их, вырезая на груди пятиконечную звезду.
Умереть под пытками в руках гитлеровцев или погибнуть в бою — такая диллема стала перед гарнизоном. Другого выхода им не было.
Черноморцы избрали последнее.
* •
*
О русской женщине, которая несла наравне с вой нами, страшное бремя кровопролитной второй мировой войны под Москвой, под городом Великого Петра, под Киевом. Орлом и под Севастополем, наши мемуаристы, почему то не упоминают.