Морские были
Шрифт:
– Капитан шлюпа "Тигр" просит вашего разрешения сойти на берег!..
– Просим, - ответил Шелихов.
Острый нос шлюпки врезался в песок, и сухощавый остроплечий человек в шляпе выпрыгнул на отмель.
– Капитан Сплитс, - отрекомендовался он с церемонным поклоном.
– Уолби Сплитс из Саутенда...
Шелихову показались смешными вертлявые манеры англичанина, но, оставаясь серьезным, он тоже слегка поклонился и ответил:
– Григорий Шелихов... из Рыльска. Ныне начальник русского острова Кадьяк.
– О, я слышал о вас, мистер
– с фальшивой радостью воскликнул капитан Сплитс и снова принялся шаркать ножкой.
– О вашей отваге, мистер Шелихов, ходят легенды! Вы покорили самые храбрые племена дикарей.
– Простите, но это ошибка, - остановил его Григорий Иванович.
– Я не сражаюсь с местными племенами. Наоборот, я хочу жить с ними в мире.
– О, вы скромничаете, мистер Шелихов, - засмеялся англичанин, нисколько не смутившись.
– О вас говорят, как о беззаветно храбром человеке...
Шелихов успел уже внимательно рассмотреть гостя и его четверых матросов. Встретил бы он этого капитана где-нибудь в темном переулке, пожалуй, невольно взялся бы за пистолет. Внешность мистера Сплитса не внушала доверия: черная повязка на глазу, шрам во всю щеку, длинная шпага на бедре... Единственный глаз его смотрел нагло, вкрадчиво и плутовато, а губы только кривились в улыбке, но эта улыбка скорее была похожа на гримасу.
Матросы Сплитса - четыре хмурых молодца с короткими ножами на поясах, с обнаженными до локтей и разрисованными татуировкой руками - почему-то все время смотрели на море или на темный лес, словно не решались встретиться с кем-либо взглядом.
Шелихов понял: перед ним стоял один из тех английских капитанов, которые занимаются торговлей на побережье или грабежом. Зачем же прибыл этот одноглазый на Кадьяк? Что ему нужно выведать в русском селении?
Стараясь казаться доверчивым и простоватым, Шелихов повел гостя в свой дом. От него не укрылось, как жадно уставился единственный глаз мистера Сплитса на пушки, стоявшие у ворот.
– О, это настоящая крепость!
– заметил он.
– И много у вас пушек?..
– Достаточно!
– с готовностью ответил Шелихов.
– Вы видите только часть из них. А главные батареи находятся в укрытиях...
В просторной светлой комнате, усадив гостя за стол и предложив ему русского меду, Шелихов спросил, чем он, простой русский промышленник, обязан высокой чести встречать на Кадьяке самого капитана Сплитса?
– О! Я так много слышал о вас!
– опять заворковал англичанин.
– Я решил обязательно познакомиться с вами и, если будет необходимым, оказать вам любую, конечно, посильную помощь... Я не прочь установить и торговые связи. У меня достаточно разных товаров. Здесь, на новых землях, вам, конечно, многое нужно, а Россия так далеко!
– Мы обеспечены всем необходимым, - ответил Шелихов.
– Однако я мог бы кое-что купить у вас. Вот обратите внимание на это ружье... Не найдется ли у вас таких ружей?
Он снял со стены и подал капитану захваченное в стычке с кадьяками ружье английского образца.
Одноглазый
– У вас очень вкусный мед. Но я не привык к нему. Как видите, сразу начался кашель. Да, вы спрашиваете о ружьях? Нет, таких ружей у меня, к сожалению, не имеется.
– Жаль... Очень жаль!
– со вздохом промолвил Шелихов.
– О чем же сожалеть?
– притворно удивился Сплите.
– Если вы купили это ружье, значит, вы сможете купить и другие! Ведь адрес торговца вам, очевидно, известен?..
Шелихов прямо смотрел в лицо капитану.
– Почти известен, - сказал он и заметил, что щеки Сплитса стали совсем серыми.
– Это ружье мною взято в бою как трофей. Есть негодяй, который снабжает туземцев оружием для борьбы против нас, русских поселенцев. Когда я окончательно установлю его имя, он будет болтаться с веревкой на шее на первом же суку...
Капитан Сплитс вздрогнул; напряженный, в кровавых прожилках глаз его потускнел, но губы расплылись в слащавой улыбке.
– Вы правильно поступите, мистер Шелихов... Но... если вам сказали об этом дикари, следует еще проверить их показания. Будь я на вашем месте, я не простил бы им нападения. О, у меня хватило бы пороху и свинца, чтобы навсегда смирить эти дикие орды...
Вот чего, хотелось бы англичанину Сплитсу - чтобы русские переселенцы начали войну против кадьяков. Ему, конечно, не жаль крови ни русских, ни островитян. Как видно, он готов снабжать оружием оба лагеря, грея грязные свои руки на высоких барышах. А когда и русские, и кадьяки изнурились бы в бессмысленной борьбе, он, пожалуй, пришел бы как победитель и объявил этот остров своим. Давно уже не были новостью эти коварные приемы. Слышал и Шелихов о подобных проделках.
Сдерживая себя, Григорий Иванович промолвил, строго:
– У нас, русских, существует древний обычай гостеприимства. Но если гость приходит, чтобы поссорить хозяина с соседом, - он перестает быть гостем. Я очень занят делом, капитан, и поэтому мы должны проститься. Если у вас окажутся такие ружья, не продавайте их здесь...
Они простились на берегу, не сказав больше друг другу ни слова. Мистер Сплитс сдернул свою черную шляпу и церемонно поклонился. Шелихов ответил легким кивком. Шлюпка умчалась к паруснику.
Через три дня старый Ингалак появился у ворот с группой воинов в сорок человек. Десять из них держали на плечах новенькие английские ружья.
Шелихов приказал открыть ворота и вышел навстречу гостям. Воины тотчас же положили ружья на землю и отошли в сторону, а Ингалак подошел к начальнику, осторожно притронулся к его плечу.
– Пусть время твоей охоты будет всегда счастливым, Шелих! Вот видишь, я пришел к тебе...
– Я очень рад, что ты пришел, и еще больше радуюсь, что ты пришел не один!