Морские дьяволы
Шрифт:
– Сегодня вечером двое интересующих вас людей у выжившего из ума старика приобрели его машину – старый и ржавый «Форд»-пикап. Сорок минут назад их видели в четырех милях от Дулита. Они ехали на этой машине в сторону города. Я лично осмотрел шоссе, но ни самих русских «дьяволов», ни их машины там не обнаружил. Видимо, они свернули с дороги на прибрежное плато. Думаю, вам следует это знать, потому что ваши коллеги из ФБР весьма скептически отнеслись к моей информации.
– Черт с ними! – ответил Трентон. – Обойдемся без них!
В трубке раздались гудки отбоя. Гроган спрятал телефон обратно в карман, достал из другого кармана ключи от своего «Корвета» и направился обратно к машине. На переднем сиденье в величественной позе
ПУТЬ ПО БЕРЕГУ
Открытые кожаные туфли Ворохова плохо подходили для бега по пересеченной местности. В них быстро набился песок и мелкие камни, которые сильно кололи ступни, но он старался не отвлекаться на боль, сосредоточив все свое внимание на дороге. Через каждый километр Ворохов ненадолго останавливался, чтобы свериться с картой и уточнить взятый азимут. Широкие трещины и глубокие разломы, которые пришлось бы огибать, тратя на это дополнительное время, чего более всего опасался Станислав, пока не попадались на их пути. И это, несмотря на усталость, поднимало обоим «морским дьяволам» настроение. Во время одной из рекогносцировочных остановок Бизяев даже решился пошутить и, обращаясь к командиру, весело спросил:
– Как у нас со временем?
– Идем по графику, – в тон ему ответил Ворохов, после чего оба боевых пловца вновь устремились вперед.
Вскоре к ставшему уже привычным хрусту песка и мелких камней под ногами прибавился еле слышный посторонний шорох. Новый звук все усиливался, и в какой-то момент офицеры поняли, что слышат шум прибоя. Оба облегченно переглянулись. Даже двадцатикилограммовые дыхательные аппараты за спиной, которые до этого момента невыносимо давили на плечи, как будто сразу стали заметно легче. Шум прибоя означал близость океана. Еще через полкилометра боевые пловцы увидели и сам океан. Открывшись им с вершины прибрежного плато, он неспешно катил свои волны, оставаясь равнодушным к опасным военно-политическим играм людей, населяющим его берега. Но двум российским морским офицерам некогда было любоваться величественной панорамой океана. Они были деятельными участниками очередной военной игры, целью которой являлось восстановление нарушенного военного паритета двух мировых держав, обладающих самыми большими арсеналами ядерного оружия, способного уничтожить всю планету вместе с ее бескрайними океанами. И хотя ни Ворохов, ни Бизяев в данный момент не задумывались о миротворческом значении своей миссии, они появились на берегу с твердым намерением выполнить поставленную задачу.
– Спустимся здесь, – сказал Ворохов, осмотрев отвесный скалистый берег, и первым ступил на уходящий вниз каменный уступ.
В этот момент лежащий на уступе темно-серый камень внезапно ожил и, развернувшись сетчатой лентой, выбросил в сторону Станислава оскаленную змеиную пасть. Он отдернул ногу, и змея не задела его. Но сам Ворохов настолько резко отпрянул в сторону, что не сумел удержать равновесие и, взмахнув в воздухе руками, опрокинулся на спину. Титановый кожух дыхательного аппарата больно ударил по позвоночнику, и Станислав ощутил острую боль, пронзившую его спину чуть ниже лопаток. Промахнувшаяся змея повторила атаку, вновь выбросив вперед голову с торчащими из пасти двумя смертоносными зубами. Но Бизяев уже успел распознать притаившуюся на склоне плато опасность и, пока змея не успела распрямиться, наступил на ее тело ногой и пинком сбросил вниз со скального уступа.
– Тебе повезло, что сейчас ночь и эта тварь была вялой, – произнес Данил, помогая Ворохову подняться. – Днем она бы не промахнулась.
– Повезло, –
– Может, я первый? – предложил ему Бизяев, но командир группы решительно отказался.
Едва избежав укуса змеи, Ворохов удвоил внимание и осторожность, ступая только на осмотренные и проверенные ногой камни. Идущий следом Данил Бизяев в точности повторял его путь. Из-за этого спуск к воде занял несколько больше времени, чем первоначально рассчитывал Ворохов, зато прошел без осложнений.
Выбрав среди валунов у кромки прибоя укромное место, куда не долетали водяные брызги, Ворохов опустил на камни дорожную сумку и стянул со спины дыхательный аппарат. Сообразив, что за этим последует, Бизяев тоже снял свой дыхательный аппарат и принялся стаскивать с себя джинсы.
– Не снимай футболку, – поспешил предупредить друга Ворохов. – Я не захватил белье.
Бизяев остался в хлопчатобумажных плавках и в футболке, а Ворохов – в рубашке. Затем они принялись натягивать на себя гидрокомбинезоны. Оба с большим удовольствием облачились в привычные и хорошо знакомые, по сравнению с неопреновыми гидрокостюмами, легководолазные скафандры боевых пловцов. Застегнув все замки и кнопки гидрокомбинезонов, «морские дьяволы» взялись за свои дыхательные аппараты. Осмотрев свой аппарат и проверив его работоспособность, Бизяев быстро надел его на плечи, застегнул на груди крепежные ремни и только тогда заметил, что его командир по-прежнему стоит со своим аквалангом в руках.
– В чем дело, Стас? – удивленно спросил Данил.
Вместо ответа Ворохов молча показал ему гофрированные воздушные шланги, выходящие из корпуса дыхательного аппарата. На одном из них по резине шла прерывистая рваная царапина.
– Это когда ты упал? – указав рукой на царапину, спросил Данил.
– Или когда перевернулся пикап и акваланги ударились о стенки кабины. Но сейчас это уже не имеет значения.
– Ты проверял, воздух пропускает? – задал новый вопрос Бизяев.
– Проверял. Нет, – ответил Ворохов и замолчал.
Молчал и Бизяев. Они оба не были новичками в отряде «морских дьяволов», совершили не один десяток глубоководных погружений и участвовали в нескольких боевых операциях, поэтому прекрасно понимали: результаты такой проверки ничего не значат. Под водой все может измениться. На глубине дыхательная смесь ко рту аквалангиста подается при повышенном давлении. Чем больше глубина, тем выше давление. Но с его ростом увеличивается нагрузка на воздушные шланги, поэтому даже крошечный порез, мельчайшая трещина или царапина могут привести к разрыву резины, и тогда… Что произойдет дальше, никто из боевых пловцов не рискнул бы произнести даже мысленно. И так было понятно, что случится с аквалангистом, когда в его горло вместо дыхательной смеси хлынет морская вода. Поэтому погружаться с аппаратом, получившим повреждение, особенно если оно обнаружено в дыхательной системе, категорически запрещено! Это аксиома, справедливость которой доказана десятками трагических примеров из всей мировой практики водолазного дела.
Бизяев первым нарушил установившееся молчание. Он положил руку на дыхательный аппарат Ворохова и твердо сказал:
– К «Атланту» я поплыву один и все сделаю сам. А ты, не теряя времени, пробирайся на сухогруз.
Но Ворохов отрицательно мотнул головой:
– В Норфолкскую гавань мы поплывем вместе. Да! – заметив, что Бизяев собирается возразить, он повысил голос: – Повторяю: мы вместе проплывем по заливу, вместе проникнем в гавань, вместе отыщем в гавани «Атлант» и снимем с его корпуса блок АЗУ, а затем также вместе встретимся в заливе с сухогрузом и поднимемся на его борт. В предстоящем походе шанец запутаться в боновых сетях, погибнуть от взрыва противодиверсионной мины или стать жертвой охраняющих «Атлант» часовых столь же высок, как и шанец захлебнуться в результате разрыва воздушного шланга. Все! И хватит об этом.