Морские глубины. 2. Песнь бездны
Шрифт:
— Ну конечно жива, — сказал Макетес. — И уже убедила отца, чтобы он не отбирал у нее Битси. Они все в замешательстве, так качественно она им наврала. Такое ощущение, что отец поверил, что она просто была у подруги.
Невозможно. Старик был слишком хитер. Но по крайней мере, пока его пара увидит новый рассвет.
Арджес опять приобнял его рукой за плечи — на этот раз, чтобы он не обмяк от облегчения на глазах у всех. Наклонившись к уху Дайоса, он прошептал:
— Дыши, брат. Я верю, что у тебя получится. Ага?
— Ага, — ответил Дайос, все еще ошеломленный.
Она была жива. И ему
ГЛАВА 35
АНЯ
Две недели.
Две недели понадобилось ее отцу, чтобы оступиться.
Две недели постоянного наблюдения — кто-то даже стоял в ее комнате, пока она спала. Две недели недоверия и косых взглядов, словно за то недолгое время, что они ее не видели, она превратилась в ведьму.
В первую неделю она ходила к отцу в офис по несколько раз на дню. Просто проведать его. Притвориться, что просит прощения, пустить крокодильи слезы, сказать, как она соскучилась и как замечательно провела время у подруги.
Аня сплела отличную историю. Жила у подруги Джессики, которая пригласила ее в Бету, поскольку Аня там никогда не бывала. Она клялась и божилась, что предупреждала его об этом, даже упомянула в разговоре со служанками, которые, очевидно, тоже забыли. Отец не верил ей совершенно. Ни единой подробности, как бы тщательно она ни припоминала, что именно говорила.
Потому что он спрашивал. Каждый день он задавал новые вопросы, ожидая, что она проболтается. Но Аня жила с ним всю жизнь. Она прекрасно знала, что именно он спросит и почему. У него была своя версия того, где она была.
И у него была запись.
Но он не хотел, чтобы кто-то знал о записи, где она уплывала с ундиной. Так что Аня продолжала над ним издеваться. Рассказывала историю, в которую он поверить не мог. Зато те, кто, возможно, тоже видел запись, вполне могли начать сомневаться в собственном рассудке.
Чтобы ундина утащил женщину в пучину океана? Да как бы она там выжила? Аня нарочно несколько раз упомянула, как холодно в Бете по сравнению с Альфой и как она терпеть не может холод.
Мелкие детали, которые могли перетянуть людей на ее сторону. Вот в такую игру она играла с отцом.
Кто популярнее? Он был стариком, который ими управлял. Генералом, который всех оберегал.
Но она была его золотой дочуркой, сидящей на золотом помосте, который он сам для нее возвел.
В конце первой недели Аня украла со стола у отца ключ-карту. Нарочно выбесила его до такой степени, что он схватил ее за шею и прижал лицом к столу. Это наверняка привело Дайоса в ярость, но ей нужен был этот момент. Отец всегда хранил ключ-карты в одном и том же месте под столом, там, где его ноги умещались в выемке в огромном куске дерева, никак не похожем на стол.
Она схватила карту и стойко вынесла все гневные вопли и синяки на спине и плечах. Не мог
Выйдя из комнаты, она опустила взгляд на ладонь и показала им карту. Один из личных ключей отца, который мог открыть любую дверь на Альфе.
После этого понадобилась еще неделя, прежде чем она смогла выскользнуть из комнаты. Это был ее шанс, и, если бы она им не воспользовалась, ей наверняка пришлось бы еще недели две ждать следующего.
А ждать надоело. Как и находиться в этом месте. После испытанной ею свободы жить здесь стало совершенно невыносимо. Аню достала ее клетка. И она хотела домой.
Закрепив Битси на голове, она убедилась, что черная одежда скрывает ее почти полностью. Даже оторвала кусок черной ткани от одного из платьев, чтобы спрятать лицо. Теперь никто не смог бы разглядеть ничего, кроме ее глаз и едва заметного свечения линзы, с помощью которой Битси вела ее по городу.
— Готова? — прошептала Аня, зная, что больше ничего не скажет, пока не окажется вдали от чужих ушей.
Битси нарисовала большой палец, и они пустились в путь. Охранник у ее двери уснул. Бедняга сидел там уже три ночи подряд — похоже, кто-то обменялся с ним сменой и на четвертую. Был еще второй, но он отошел отлить, а этот тут же вырубился, стоило ему остаться в тишине.
Всего-то нужно было открыть дверь и прокрасться мимо него. Не самая легкая задача, когда не слышишь собственных движений, но и ничего особо сложного. Протиснувшись через едва приоткрытую щелочку, она полностью положилась на Битси, которая показывала ей уровень производимого шума маленькой шкалой на экранчике.
Даже на улице, выйдя из своего домика, она все равно старалась идти тихо. Отец наверняка всюду расставил людей. Поэтому Аня натянула на лицо черный капюшон и перешла на торопливый шаг, словно опаздывала домой.
«Быстро, — сказала Битси, — поверни направо, к тебе идет человек».
Аня не раздумывала. Просто поворачивала каждый раз, когда говорила Битси.
Она шла по Альфе в ночной темноте, следуя указаниям Битси и картам, которые скачала перед уходом. Каждый шаг, каждый звук — она во всем полностью зависела от дроида.
Искусственные звезды освещали дорогу. Мерцающие огоньки на крыше ее самой большой клетки напоминали ей, зачем она все это делает. Все здесь застряли в ловушке, только сами того не понимали. Скоро она их освободит.
Они присоединятся к другим городам. Узнают, что значит зарабатывать себе на жизнь, а не получать все задаром. Они поймут, что в жизни бывает что-то кроме наслаждений и лицемерных вечеринок, где все друг друга ненавидят.
Это им подарок от нее. Пока что они этого не знали, но оставалось уже недолго.
«Опять направо, — сказала Битси. — Служебный вход в стене. Нажми четвертый цветок на мозаике».
Они заранее обсудили, как все будет происходить. Чтобы все прошло гладко, Ане надо было двигаться так, словно никто не дает ей указания. Плавно, как ни в чем не бывало — вот был их главный план. Битси говорила ей что-то за секунду до того, как это нужно было сделать. Если не колебаться, любой наблюдатель примет ее за инженера из обслуживания. Аня опустила ладонь на четвертый цветок, и справа от него открылась небольшая дверь.