Морской круиз

Помазуева Елена

— Куда мы идем? — обратила внимание, что прошли двери, ведущие на палубу.

— В каюту капитана. Тристан попросил твоего присутствия, — ответил он. — Не захотел ничего рассказывать, пока не приведу его «кошечку».

Тихо засмеялась. Ох, уж этот мэтр Одилон! Никак не может отказаться от придуманного им прозвища.

— Вы говорили с капитаном? — решила не терять время и расспросить о вчерашних предположениях.

— Да. Он допросил твоего мужа, — на лицо мужчины набежала тень. — По его словам, он находился далеко от лестницы, по которой спускалась Люлье,

когда он услышал звуки падения и вскрик метрессы. Поэтому, когда он подбежал и спустился, вокруг никого не было. Официанта ему пришлось искать, вернувшись обратно в столовую.

— Понятно, — вздохнув, отозвалась еле слышно. — Этьен сегодня не приходил.

— Он был занят довольно долгое время разговором с капитаном, а потом он готовил документы дипломатической команды для отправки домой и в Веналию. У него, конечно, есть помощники, и все же необходимо все рассортировать и запаковать. Насколько я понял, там множество папок с грифом «секретно», доступ к которым ограничен. Так что не переживай, перед сном он обязательно тебя навестит.

Он утешал, но в его голосе чувствовалась теплота, когда обращался ко мне, и в тоже время холодность, едва упоминал Этьена. Мужской голос завораживал. Мне хотелось, чтобы наш путь не заканчивался. Как было бы хорошо вот так идти рядом с ним под руку и просто говорить. Все равно о чем! Лишь бы с ним и дoлго-долго.

— Метресса Атталья, мэтp Эмири, — поднялся при нашем появлении капитан. — Прошу, располагайтесь.

На столе посередине расположился ворожейный шар мэтра Броссара. Наставник помог устроиться на стуле и расположился напротив.

— Позвольте оставить вас, — откланялся капитан, оставив нас наедине в своей каюте.

— Приступим, — положил ладони на округлые бока шара наставник. — Тристан наверняка уже потерял терпение, ожидая нас.

Робко дотронулась пальцами до тыльной стороны кисти руки мужчины, а он, заметив мои сомнения, перехватил руки, прижал ладонями к хрусталю и накрыл своими теплыми ладонями. Встретился со мной взглядом и улыбнулся.

— Хира! — произнес он, и реальность перестала для нас существовать.

— Сколько можно ждать! — донеслись до нас слова, сказанные в нетерпении недовольным тоном. — За это время можно было сгонять в Камарг и обратно! О, кошечка!

Загорелое лицо южанина проявилось сквозь дымку. Черные глаза жадно осмотрели меня, а затем мэтр Одилон нахмурился.

— Эмири, тебе выговор! Кошечка совсем не здорова! — вновь возмутился бывший королевский судья.

— Простите. Так получилось, мэтр Одилон, — радостно улыбнулась встрече со старым знакомым.

— Метресса Атталья, примите мои пожелания в скорейшем выздоровлении и простите, что моя просьба подвергла опасности вашу жизнь, — потеснил своего коннетабля король Роберт.

— Ох, ваше величество! Благодарю! — смутилась и растерялась одновременно.

— Давно она стала такой скромницей? — подозрительным прищуром окинул меня мэтр Одилон.

— Это ненадолго. Тристан, мы здесь собрались по делу, — одернул его наставник.

— Эмири, дело принимает серьезный оборот, — сухо произнес король Роберт. — Данные

только начали поступать, но они встревожили не на шутку. Монти затеял опасную игру, и я подозреваю, все это может обернуться очень плохо.

— Рассказывай, — потребовал мэтр Броссар.

— О школе, — с серьезным видом начал говорить коннетабль. — Образование детям дают достойное. Из него выходят образованные подданные с разными специальностями — экономисты, ученые, политики и прочие. Все они поступают на государственную службу, причем в разных королевствах. В них воспитывается целеустремленность, желание добиться в жизни вершин, построить карьеру. Редко среди выпускников попадаются маги. Кошечка первая обратила на этот момент внимание. К одаренным детям нанимают учителей по их профилю. Но мы не может знать наверняка кто из них кто. Маги не становятся на учет в королевскую канцелярию. Нам не удалось конфисковать документацию по ученикам и выпускникам. Монти заранее об этом побеспокоился и распорядился скрыть архив.

— Кажется, это я мэтра Филиппа натолкнула на эту мысль, — покаялась тут же. — Стала подробно расспрашивать об обучении магии, прохождении молодыми специалистами практики. Тогда Этьен молчаливо ожидал одобрения от бывшего покровителя, чтобы дать разъяснения по этому поводу.

— Вероятно, — согласился со мной мэтр Одилон. — Мы и дальше будет вести расследования, вызывать на допросы, но войти в поместье Монти без предъявления обвинения не можем.

— Но хозяин мертв! Неужели… — но договорить мне не дали.

— Метресса Атталья, пока мы не можем Мoнти ни в чем обвинить, — вежливо отозвался король Роберт. — Все сведения сводятся к тому, что он абсолютно законно организовал частную школу. Программа по предметам согласована с канцелярией двора. Регулярные проверки не выявили отклонений. Дети ни словом не упоминали о своем недовольстве. У нас есть подозрения, но этого не достаточно, чтобы нарушить закон о частной собственности. Воспитанники Монти получили блестящее образование, и они стоят на страже интересов учредителя и его наследника.

— О нем что-то известно? — спросил мэтр Броссар.

— Опрос королевских судей, занимающихся составлением завещаний, пока ничего не дал. Они подчиняются мне и Корпусу королевских судей, но если есть воля покойного не афишировать о передачи наследства по каким-то причинам, нам не расскажут, — недовольно сообщил коннетабль.

— Простите, ваше величество, но меня очень беспокоит судьба мэтра Дисан, — едва появилась пауза, заговорила я.

— Это кто такой? — серьезно спросил король Роберт.

— Мы с мэтром Броссаром нашли листок с перечислением имен. Многие из этих мэтров и метресс мертвы, и мы считаем, что это не просто перечень пассажиров, а список жертв, — пояснила я. — Из оставшихся в живых один мэтр Дисан находится не на корабле. Он вышел из-за нездоровья в Корта-каре. Я предполагаю, мэтр Бланкар вернулся на «Любимца богини», избавившись от помощника в моем похищении, однако очень прошу обеспечить мэтру Дисан защиту и безопасность.

— Эмири? — поинтересовался мнение наставника король Роберт.