Морской волк. 3-я Трилогия
Шрифт:
«Лишь только бой угас — звучит другой приказ» — это точно про нас: Варшава, Нарвик, Восточная Пруссия, Будапешт, Одер. И вот — Италия! Вся Европа, с севера на юг! Только почтальону с ума сходить не придется — полевая почта, по установленному номеру, доставляется в место нашей постоянной дислокации (Северодвинск, 101-й отдельный батальон морской пехоты СФ, так залегендирован здесь флотский подводный спецназ), а уж оттуда, смотря по обстановке, пересылается адресату, то есть нам. Или лежит, пока мы вернемся.
А впрочем — кто нам будет писать? Мой год рождения — восемьдесят четвертый, батя у меня с пятьдесят девятого, дед с тридцатого, сейчас он пацан еще, мою бабушку встретит в пятьдесят пятом,
Насчет же личной жизни… Аню, теперь жену нашего адмирала, я лично очень уважаю. Но при встрече обязательно дам совет — чтобы профессионализма побольше. Когда нас за угнанную у немцев подлодку наградили (всем участвующим — Нахимова, вторая степень), вроде и не Звезда Героя, но в городе Северодвинске — который скоро Архангельск затмит средоточием научных и производственных кадров, а лет через десять, может, даже и населением, как петровский Петербург когда-то вырос из крепости и верфи. Для многих там мы были не строчкой в газете, ФИО в указе о награждении, а живыми людьми — одни лишь занятия в «Севере» чего стоят! И обычное явление здесь, что девушки пишут письма героям на фронт, и свои фотографии в конверте. Но дорогая Анна Петровна, нельзя же так, чтобы к каждому из нас приходили письма с фотками, на которых исключительно тот типаж, который нравится адресату? В моем вкусе, например, светловолосые, круглолицые, с длинной косой — так хоть бы одна короткостриженная брюнетка попалась! Нет, товарища Лазарева вполне понимаю — и очень может быть, сам его примеру последую, все ж у любого нормального мужика семья и дом быть должны — но пока дай бог до Победы дожить! Все ведь под ним ходим…
Как в Будапеште, наш Андрюха-первый пулю словил. А ведь с самого начала здесь, ни на одном из нас ни царапинки! И казалось, что так и будет, скоро уж войне конец. Вот только лимит удачи не бесконечен. Пуля совсем дурная была, не снайперская. Когда дело уже сделано, теперь на дно и залечь — и как вы это представляете, в городе, где идут уличные бои?
Слава богу, не насмерть — надеюсь, выкарабкается. Хотя будет ли он после годен к нашей службе без ограничений — это вопрос. И нам первый звоночек, чтобы себя самыми крутыми не считали. Первым он и оказался…
Затем были Кюстрин и Зеелов. И мы были приданы группе осназ — на случай, если на мостах придется работать втихую. В принципе, эту задачу мы отрабатывали: подплыть ночью, взобраться по быкам к настилу (как? ну, вы обижаете — и инвентарь есть, и тактика, и тренировка) и поработать там с зарядами и проводами. Но герр генерала удалось взять на испуг — нет, «штурмбанфюрер» не я был, не настолько немецким владею, а еще один местный товарищ, кто, как Кузнецов-Зиберт, умел под немца маскироваться, партизан, Герой Советского Союза, Роберт Кляйн (в нашей истории не погиб, умер уже в девяностом). Его «адъютантом-оберштурмфюрером» был наш Валька, кто по-немецки шпрехает свободно — а я на шоссейном мосту работал, командир группы, а изображал лицо подчиненное, рядового эсэсмана, из-за моего дурного немецкого языка. Хоть и натаскивали меня здесь, заметно лучше уже говорю и понимаю — но акцент такой, что за немца никак не сойду.
И сентиментальным, что ли, становлюсь? Как сенсэй Уэсиба в старости — что грех людей убивать и калечить? Так рано вроде! И не жестокость, а военная необходимость — нельзя было саперов в живых оставлять! Старший там был, наверное из запаса, возраст уже за полста, а все еще летеха. И ведь был предупрежден, от своего же герр генерала, нам все сдать — ну зачем было упираться, ссылаться на какой-то приказ, подчинение, пытаться куда-то звонить? Его живым оставили как знающего схему минирования — а вот двух других там, в блиндажике у моста (когда вырыть успели?), пришлось в ножи. Затем и остальных из его команды, числом шесть штук — никто и крикнуть не успел. На вид, не солдаты, обычные мужики-работяги, руки в мозолях, в годах уже все. А после зенитчиков пришлось, там четыре ахт-ахта стояли, два на одном берегу, два на другом, и друг от друга в отдалении, мостов же два. Но пока налета нет, там лишь по одному часовому на постах — нам, ночью, это даже не смешно! С комфортом расположились немчики, не в землянке, а в каком-то
Восточный берег, там тоже две зенитки «восемь-восемь» и еще малокалиберные, пришлось зачищать, уже когда наши подошли — пулеметами и снайперами с тыла. И больше всего мы опасались, что наши не поймут, эсэсовский камуфляж увидев, и влепят — но в передовом отряде про нас предупреждены были, так что обошлось.
И стало так на моем счету четыреста убитых врагов. Считая, правда, и американцев, когда мы уран от «Манхэттена» отбивали. Ну так — они бы нас пожалели?
На плацдарме мы побывали, но на передовую не лезли. Ну кроме как ночью, на саперов охотиться — как на медведя на овсах. Наши там столько мин накидали — а немцы пытались ночью то ли втайне снять, сделав проходы, то ли просто разведать границы минного поля. А в ПНВ (живые пока еще, привет из 2012 года!) все отлично видно, целишься, стреляешь! На вторую ночь снова — да что они, безбашенные совсем, или фанатики ваффен СС, все ползут и ползут? Одного постарались подранить, наши сползали, притащили. Утром сходил, на допросе поприсутствовал — никакой не убежденный наци, зиг хайль не орал, такой же мужик в возрасте уже, каких мы у моста в воду побросали. Чего ж ты полз, дурик, жить надоело? Надо, потому что приказ! За нами Германия… ну, дальше пошло-поехало про русских варваров, от которых свой дом надо защищать. А после обнаглел настолько, что попросил нас на ту сторону через парламентера или еще как сообщить, что он и все другие, кого мы там у минного поля положили, не перебежчики, а убиты в бою — тогда семьи пенсию получат, а иначе их в концлагерь!
А после это и случилось. Днем, 10 февраля. Немцы атаковали, но как-то вяло, наши отбрехивались — в общем, обычное дело. Мы возле радиомашины были. К этим фургонам с антеннами уже давно у нас привыкли — вот только мало кто знал, что бывают они двух видов. Вернее, фургон, аппаратура, антенны — все то же самое, но вот если еще и ноут добавить… Тогда — и оцепление по периметру, «стой-стреляю», и команда волкодавов наготове, чтобы немецкие диверсы не подкрались, и рядом обязательно взвод танков, на случай, если немцы прорвутся, и зенитки, обычно две батареи, 37-миллиметровые, и пулеметы, КПВ или ДШК. Если с ноутом — то это и радиоразведка с расшифровкой, и управляемое глушение, эфир сканируется, и только немецкие станции забиваются, на любой волне, и управление войсками. А без ноута — может лишь тупо глушить помехой на заранее заданной частоте, обычно брали стандартную для немецких раций. Но аппаратура совместима — к любой такой машине можно ноут подключить, и работаем по первому варианту! На плацдарме была станция именно такая, и что любопытно, с оператором из местных! Научили человека, как мышкой юзать и на какие кнопки нажимать — а больше ему и знать не обязательно. Но иногда возникали вопросы — и товарищи уже знали, что обращаться конкретно к нам. Так мы в тот день на особо охраняемом объекте и оказались.
Случаи, когда такие станции радиовойны вдруг подвергались авиаударам, уже бывали. И успешные в том числе, и диверсов наши ловили — но вот в «полной конфигурации» еще не была потеряна ни одна. Потому что располагалась, как правило, возле штаба фронта или армии, какое там ПВО, можете представить, а прорыв туда немецких танков или нападение «Бранденбурга» в конце войны — это уже из области фантастики. И подозреваю, что загоняли нас к связистам при первом удобном случае, наши отцы-командиры, потому что не желали в случае чего за нашу гибель отвечать, «на передовой и без вас есть кому». А радиофургоны при штабе считались самым безопасным местом. До того дня.
Я там был, Андрей-второй, Валька, Шварц. Все было как положено — фургон окопан, пара танков рядом, зенитки стволы задрали, причем половина расчетов на месте, про охрану-оцепление молчу. Вопрос был пустяковый, это нам комп привычен, ну а местный товарищ, в чине лейтенанта ГБ, банально кликнул не туда, и теперь боялся переходить по ссылке «да/нет». Восстановили мы настройку, вылезли, пейзажем любуемся… И тут началось!
Вам никогда не приходилось пережить землетрясение? Так обстрел крупным корабельным калибром с избытком его заменит!