Московские страсти
Шрифт:
– Что ты имеешь в виду?
– тихо спрашиваю я, пристально глядя ей в глаза.
– Мне кажется, я ясно выразилась. Перестань на меня давить!
– говорит она, отходя от меня и садясь в кресло.
– Ты слишком многого хочешь от меня.
Она только качает головой.
– Иногда я чувствую себя с тобой очень глупым. Не могу понять, неужели нельзя без этого обойтись?
– Это так непохоже на тебя.
– Просто ты меня не знаешь. Я вообще неловкий.
– Только когда злишься.
–
– Как обычно. С трудом.
Я открываю бутылку минеральной воды, выпиваю ее в несколько глотков, потом достаю из холодильника следующую.
– Наташа, я не хочу тебя обидеть, но ты совсем не разбираешься в людях.
Она молчит, а потом говорит:
– А мне надо об этом задуматься?
И я понимаю, что она – не моя.
Может быть, я сейчас так ее вижу, рано или поздно это у меня пройдет и мысли изменятся - но сейчас мне очень плохо. Я боюсь. Боюсь пустоты, которую ощущаю внутри. Боюсь навалившейся усталости. Боюсь потому, что мне кажется, будто уже ничего не поправить.
– Ты в курсе, что иногда ведешь себя, как полный идиот? – спрашивает она.
– Ничего не могу с собой поделать.
– Вот такое впечатление ты на меня производишь.
– А если серьезно? Никогда, никогда не делай так больше!
– Как так?
Я принимаюсь целовать ее щеки и глаза, глажу ее волосы, обнимаю. Она кладет руки мне на плечи, но делает это так неохотно, словно выполняет неприятную, но необходимую обязанность.
– Удовлетворен?
Она качает головой.
– Да ладно, не цепляйся к словам. Я просто так спросила. Извини. Я не ожидала.
– Я тоже от тебя такого не ожидал. Что ты сказала?
Наташа вздрагивает.
– Ничего, Сережа. Я просто подумала вслух.
Ее лицо становится таким же, как всегда.
Совершенным.
– Ты меня понимаешь?
– Да, - говорит она, - понимаю.
Я могу слушать это вечно.
Самая большая проблема - это посмотреть на мир другими глазами.
Мне не то чтобы неприятно - просто неловко. После непродолжительного анализа своих ощущений я громко вздыхаю.
Что я могу сказать? Только одно. Важнее всего любовь.
– Невероятно, что я несу.
– Она качает головой.
– Такая банальность, верно?
– А на самом деле?
– А на самом деле это всего лишь секс. К сожалению, - и она грустно улыбается.
– Поверь мне, Сережа.
– Пытаюсь. Честно.
– Я не знаю, что ей ответить.
– Иногда я перестаю тебя понимать, Наташа. Что ты говоришь?
– Так, ничего, - отвечает она.
– Мысли вслух.
– Но это неправда.
– Почему нет?
– Только если притворишься. Ты притворяешься такой, но не такая.
– Ты иногда так меня смешишь.
Именно
Скрестив руки на груди и сунув ладони под мышки, я расхаживаю из угла в угол по комнате на подгибающихся ногах.
Я не мешаю ей говорить, хотя чувствую отчаяние и нетерпение.
Она краснеет. Я говорю не для того, чтобы заставить ее покраснеть, а потому, что так оно и есть на самом деле. Наташа, кажется, хочет что-то ответить, но передумывает.
Она не отвечает, и я вижу, как опускаются ее плечи. Она вопросительно смотрит на меня, ожидая. От этого я почувствую себя увереннее. Она уже хихикает, но пытается сохранить недовольный вид.
На миг мне кажется, что она не уступит или оттолкнет меня, но наконец я чувствую, как ее руки обнимают меня. Хмурое выражение исчезает с ее лица. Это выглядит глупо, но что еще нам остается?
– Напрашиваешься на комплименты?
– А разве это плохо?
– В моем случае да.
Иногда слова вовсе не нужны для общения.
В интонации Анны мне слышится какое-то раздражение, но я не задумываюсь над этим. Сейчас я уверен - пока следует промолчать.
– Ты хорошо себя чувствуешь?
– Я в порядке.
– Ты уверен?
– Не понимаю, что ты хочешь. Я так сильно люблю тебя, что просто не могу ясно мыслить.
– Я тоже люблю тебя, Сережа, - говорит она нежно.
– Это уже лучше. Не намного, но лучше.
– Ну вот, ты можешь шутить.
Я так терпелив, как никогда в жизни. Упрощая, можно сказать так: «Несчастье этого мира в том, что все по-своему правы».
– Это приходило тебе в голову, правда?
Она смотрит на меня так, будто не понимает, что имеется в виду. Она говорит твердо, но ей меня не обмануть.
Неужели я произнес это вслух?
Опять я бормочу себе под нос. Пора избавиться от этой привычки. Никто не любит признавать свои ошибки.
– Я говорю не только об этом.
– Ты уверен?
Правильные приоритеты. Правильные цели. Любовь — главное. К черту работу.
Она обнимает меня. Я крепко прижимаю ее к себе, потом чуть ослабляю объятие. Я нахожу ее губы.
– Я просто об этом подумала, - говорит она.
– Ясно.
– Но я ни о чем не прошу, - твердо заявляет она.
Она пытается улыбнуться, но у нее плохо получается. Я жду продолжения.
– Прости, - шепчет она.
– Я знаю, что нельзя быть такой обидчивой. Но я вот такая.
– Что тут можно сказать, - для меня - что это меняет?
Я смотрю на неё. Она как будто снова вдруг становится прежней.
– Ты ведь чувствуешь то же, что и я?
– Да, - признается она.
– Ты видишь, как со мной удобно?