Московский парад Гитлера. Фюрер-победитель
Шрифт:
Примерно в три часа дня Карл Остерман вышел из здания на Старой площади и на служебной машине отправился в офицерский клуб, расположенный в кинотеатре "Форум". Мои люди не стали заходить внутрь, а остались снаружи, наблюдая через окна.
Полковник несколько минут разговаривал с неизвестным лейтенантом-связистом. Из здания они вышли вместе и направились в сторону Самотечной улицы, агенты следовали за ними на отдалении. В одном из переулков лейтенант и Остерман оторвались от слежки и скрылись на машине с надписью "Хлеб". Мои люди уверены, что именно этот фургон использовали
Примерно через два часа, в пять вечера, Остерман вернулся в здание на Старой площади. Около восьми к нему в кабинет вошла капитан Рихтер. Полковник запер дверь, велел никого не пускать и общался с нею около часа, после чего она поехала к себе на квартиру. Все это говорит о том, что Карл Остерман готовит какую-то важную операцию, в которой принимают участие Нина Рихтер и члены московского сопротивления.
Прошу вашего разрешения продолжить наблюдение за полковником с целью выяснения его истинных намерения.
Хайль Гитлер!
Штурмбанфюрер СС Вильгельм Краух.
Резолюция бригаденфюрера СС Вольфганга фон Вернера: "Разрешаю".
Москва
5 марта 1942 года
Нескучный сад
Нина снова шла по Тверскому бульвару. От недавней оттепели не осталось и следа – было снова холодно и снежно. По сугробам заметала поземка, недавние лужи превратились в прочный лед. Серое, пасмурное небо грозило обрушиться снегопадом.
Вчера вечером подпольщики ее отпустили. Около семи часов на квартиру прибыл Ян Петерсен, о чем-то переговорил с охранниками, и те вывели Нину наружу, предварительно завязав глаза. Во дворе ей помогли забраться в машину и куда-то повезли. Когда остановились и разрешили снять повязку, то оказалось, что они находятся в районе Покровки. "Завтра приходите на Тверской бульвар, вас встретят", – сказали подпольщики на прощанье.
Через полчаса Нина уже входила в кабинет Остермана, полковник ждал ее с нетерпением. Пока она рассказывала о своих приключениях, он потягивал кофе и лишь изредка вставлял уточняющие вопросы. Полковника особенно заинтересовал тот факт, что среди охранников был Михаил Семенов. Он удовлетворенно хмыкнул и пробормотал: "Очень интересно", но развивать тему не стал. Затем пришла его очередь делиться информацией. В принципе, Нина ничего нового для себя не узнала: ей и так было известно, что ее похитили по ошибке. Когда рассказ полковника подошел к концу, Нина закурила сигарету и спросила:
– Ну и каков наш дальнейший план действий?
Остерман задумчиво посмотрел куда-то в угол кабинета и ответил:
– Пока ничего менять не будем, продолжим по плану. Можно считать, что дебют разыгран, противники сделали по несколько ходов, обозначили свои намерения, но главная игра еще впереди. Завтра ты, Нина (когда они были вдвоем, Остерман говорил ей "ты", хотя она предпочитала обращаться к нему на "вы"), пойдешь на встречу. Для нас очень важно поддерживать с ними контакт.
– Вы используете меня в качестве разменной
– Нет, что ты, в качестве легкой фигуры, – улыбнулся полковник. – Выбирай сама, кем ты хочешь быть – слоном или конем?
– Предпочитаю быть ферзем, в крайней случае – ладьей, – фыркнула Нина.
– Будешь, дорогая, если правильно разыграешь свою партию.
– А кем, интересно, являетесь вы?
– Королем, моя девочка, королем. Но, боюсь, сейчас я нахожусь под ударом… Ну ладно, это к делу не относится, давай лучше обговорим детали твоей встречи с Петерсеном.
Обсуждение было недолгим, и полковник вскоре отпустил Нину. Она вернулась на квартиру совершенно разбитой – события последних часов окончательно вымотали ее. Хорошо, что Инга уже была дома – поняв, в каком состоянии находится подруга, она быстро приготовила чай и нехитрый ужин. Нина тут же смела все с тарелки – целый день во рту не было ни крошки. Инга пробовала было расспросить ее, но Нина, сославшись на усталость, ушла к себе в комнату и сразу легла в постель.
Уснуть долго не получалось – раз за разом она прокручивала в голове недавние события, пытаясь понять, какая все-таки роль отведена ей в этой игре. Конечно, не пешки – полковник ни за что бы не разменял ее в начале партии. Значит, коня – фигуры легкой, маневренной и внезапной, способной перепрыгнуть через клеточки и оказаться в тылу противника. Или все-таки слона, бьющего издалека, через все поля? Сам Остерман, понятно, не король, а ладья – прячется за спинами других фигур, а когда надо – внезапно выходит на первый план. Он него можно ожидать больших неприятностей…
А кто в этом случае Ян? Наверное, тоже ладья, но, в отличие от полковника, он все норовит вырваться вперед и нанести удар. Нина почувствовала неожиданную гордость за мужа. Ян – настоящий мужчина, сам вырастил и воспитал дочь, а теперь руководит подпольной сетью. Она не ошиблась, давая согласие выйти за него замуж. Но вот теперь судьба развела их по разные стороны баррикад…
…Нина вздохнула, еще раз осмотрела Тверской бульвар и постаралась отогнать от себя ненужные мысли. Необходимо было сосредоточиться на сегодняшней встрече. Она посмотрела на часы – пора бы подпольщикам уже появиться. В этот момент с внешней стороны бульвара затормозил черный "хорьх". Из него вышел молодой офицер в форме лейтенанта и окликнул Нину по-немецки. Она перелезла через сугробы и подошла к машине, лейтенант вежливо открыл заднюю дверь.
– Меня прислал ваш муж, – сказал он.
– Понятно. Куда мы сейчас едем?
– Как и договорились, на встречу с вашей дочерью.
– Не боитесь везти меня вот так, открыто? А вдруг за мной "хвост"?
– Это мы сейчас проверим.
Лейтенант дал газу, и автомобиль стремительно понесся по заснеженным улицам. Мелькнули Никитский бульвар, Арбатская площадь, Остоженка… Внезапно "хорьх" свернул в проулок между домами, запетлял среди проходных дворов и выскочил на набережную Москва-реки. Через минуту показался Крымский мост.
На подступах к нему был немецкий пост, но, как заметила Нина, документы лейтенанта не вызвали у патрульных никаких подозрений. За мостом машина свернула направо и покатилась по набережной. Нина поняла, что они направляются в Нескучный сад.
– Вы встретитесь в Нескучном саду, – как бы угадав ее мысли, сказал лейтенант. – За нами вроде бы никого нет, полковник, похоже, держит слово…
– Я смогу поговорить с дочерью наедине? – спросила Нина.
– Это решит ваш муж.