Московское золото или нежная попа комсомолки. Часть 1

Хренов Алексей

— Паша! Там вон стоит пара «Девонтинов» поприличнее, давай с капитаном хоть поговорим, что бы он дал нам их. Там хоть скорость на полтинник выше, да и в целом народ про них лучше отзываются. Всё таки есть шанс, если не догнать, то хотя бы сбежать, — пошутил Лёха, — И ты карту хоть смотрел? Солнце утром над морем. Они откуда пойдут? Если в Мадрида, то может и получится, а если из Майорки? Мы прямо у них на пути, как два тополя на Плющихе, будем торчать. — Лёха совсем не горел повторять, или скорее предвосхищать подвиг Гастелло.

В результате долгого и профессионального

торга с начальником аэродрома Лёха был посрамлён — договориться не удалось… Реально эта пара «Девонтинов» было всё, чем располагала база для отражения любых атак. Понятно, почему Михель не хотел их отдавать, кроме них не было вообще ничего, что хоть как то могла догнать макаронников или немцев, или сбежать от их. И самое главное — они были в гораздо более приличном состоянии, чем Ньюпоры.

* * *

Лёху с Павлом ждал «Ньюпор».

Единственно, о чем удалось договориться, что через полтора часа эти «Девонтины» сменят их, а если будет налёт, то сразу взлетят на помощь и перехват мятежников.

— Лёха! Давай после взлета идем курсом на порт и набираем 4 тысячи высоты. Немцы или макаронники на двух, двух с половиной тысяч метров высоты подходят. Оттуда пикируем и отгоняем истребители, а потом долбим по бомберам, и уходим в сторону порта, — предложил Рычагов.

— Паша! Ты опять же карту видел? Мы в глубоком тылу, 400 км до Пальмы и примерно столько же до Мадрида. Что сюда вообще долететь может? Немецкие Ю-52 и итальянские Савойи. Ни тех, ни других мы не догоняем. А истребители, ну теоретически Фиаты могут, сюда добраться и сразу обратно, — посчитал расклад Лёха, — но и это вряд ли.

— Так что предлагаю набрать три тысячи высоты, что бы кислорода хватало и пылесосить туда-сюда над бухтой сколько бензина хватит.

— Что делать? — удивился Павел.

«Тьфу», мысленно выругался Лёха на словечки из будущего:

— Кругами ходить над бухтой. Увидим гостей — идем в навстречу и в лоб с пологого пикирования долбим очередью до железки. Глядишь куда то и попадем. Развернуться и догнать бомберы, подозреваю у нас километров сто в час скорости хватает, — засмеялся Лёха. — Я так понимаю, если мы один раз спикируем и дадим очередь, то считай нам повезло. Но честно, думаю только бензин сожжём и никого не встретим, — подвел итог Лёха.

— У тебя сколько налёт? — спросил Павел, очень удивленный таким анализом и планом на бой.

— Чуть меньше трёхсот, — спокойно ответил Лёха.

— Сколько! — Павел, абсолютно шокированный услышанной цифрой смотрел и изумлении на Лёху, — Слушай, да ты просто ас! Столько налетать то! А на чем?

— Восемь на И-5, остальное на У-2 — весело заржал Лёха, чем опять привел Павла в шок.

Через пятнадцать минут пара стареньких потрёпанных «Ньюпоров» оторвалась от земли и взяла курс на юг, сделав через 10 минут первый разворот над портом.

Небо было голубое и бескрайнее и на нём не было ни облачка. Внизу проплывала Картахена, главный порт республиканцев и цель франкистов. Лёха с удовольствие разглядывал окрестности, запоминая местность.

Крейсерская скорость этого небесного тихохода была вообще

около ста восьмидесяти — двухсот километров в час и Лёха постепенно освоился с управлением. Самолёт был медленным, и довольно слабо отзывчивым на манёвры.

Впереди «Ньюпор» Павла тоже выполнял какие то странные, дёрганые манёвры, наверное привыкает к машине, подумал Лёха.

Советские лётчики в течение часа бесцельно кружили под небом Испании, так и не встретив врага. Развернувшись ещё раз в сторону северо-востока, к аэродрому, Лёха заметил впереди справа несколько крохотных точек, едва различимых в небе на горизонте, подходящих со стороны Майорки. Он энергично качнул крыльями, подавая сигнал. Пашин «Ньюпор» откликнулся, тоже затрясшись и покачав крыльями в ответ, затем взял курс прямо на приближающиеся точки.

Вот впереди и ниже на километр проявились различимые четыре серых самолёта с тремя винтами. Ведущий «Ньюпор» резко добавил газу и ушёл в крутое пикирование, отрываясь от Лёхи.

«Ну и смысл?» — подумал он. Истребителей не видно, чем меньше скорость, тем больше времени для прицельной стрельбы, деваться бомберам некуда и мы и так в лоб им заходим. Он даже слегка прибрал газ и опустил свой истребитель в пологое пикирование.

Ветер с яростным свистом пел подкосах, небольшой самолетик буквально ходил ходуном от напряжения, набирая скорость и заставляя Лёху с усилием держать управление.

Метров за пятьсот до бомбардировщиков он выровнял траекторию, заходя точно в лоб ведущему, выждал, пока тот не увеличится ещё чуть-чуть, станет явно различим и нажал на гашетку пулеметов, открыв огонь. Пулеметы затряслись как припадочные вываливая боезапас в одну длинную очередь. Лёха потянул ручку на себя стараясь совместить трассер с тушкой стремительно летящего навстречу бомбардировщика. Трассер стеганул по самолету от пилотской кабины и прошёл вдоль бомбардировщика до самого хвоста бомбера.

Лёха изо всех сил тянул ручку управления на себя, заставляя самолёт стремительно набирать высоту и опрокидываться на спину. В этот момент он дал левую педаль, крутанув полубочку и завершив боевой разворот, опустил нос выискивая проскользнувшие мимо бомберы, стараясь не потерять драгоценную скорость. Он заметил две машины внизу и впереди, а третья заканчивала разворот вправо и ложилась на обратный курс. За ней тянулся отчётливый белёсый след, как знак того, что похоже Лёха куда то всё таки попал. Покрутив головой по сторонам он увидел четвертый бомбардировщик слева внизу тоже развернувшийся и уже ложащийся на обратный курс.

Два из четырёх бомбардировщиков, сбросив груз, отказались от дальнейшего нападения, что Лёха счёл огромной удачей. Однако вопрос, что делать дальше, возник незамедлительно. Идея повернуть в сторону аэродрома показалась здравой, учитывая, что патронов, скорее всего, уже осталось совсем не много. Но Лёха не мог просто так уйти — самолёты врага манили впереди, и он слегка опустил нос своего «Ньюпора», разменивая высоту на скорость и стараясь догнать удаляющиеся машины. Была еще слабая надежда ещё раз поймать их на выходе из разворота на обратный курс.