Москва, я не люблю тебя
Шрифт:
— Вижу, что не утонули. Разговор есть.
— Так… это, — майор оглядывается по сторонам. — Нам же… кабинет… нет же теперь кабинета-то…
— Не принципиально. — Беру его за рукав, отвожу в сторону. — Сегодня утром в вашем районе убит фельдъегерь. Пропал кейс с документами, содержащими государственную тайну. Между девятью и десятью часами утра. Где смена, которая в это время дежурила?
Майор округляет глаза. «Висяк!» — читается в его зрачках. Выдерживаю паузу, пытаясь понять, — он или нет? Или не он, но уже в доле?
— Смена…
Майор засовывает голову в выгоревший проем входной двери и орет голосом, которому позавидовал бы Хосе Каррерас:
— Федоров! Федоров! Кустов! А ну, мухой сюда!
Раздаются хлюпающие звуки. Будто лошадь идет по лужам. Из проема выходят двое ментов. Худощавый, похожий на олигарха Прохорова лейтенант в закатанных по колено форменных брюках и размокших, будто картонных ботинках, с доской для дартс в руках, и старшина, пониже ростом, всклокоченный, с закопченным лицом, прижимающий к груди обгоревший монитор.
— Все, что удалось спасти, товарищ майор, — извиняющимся тоном лопочет «летёха» и демонстрирует доску.
— Вот идиоты-то! — Майор бьет по доске, выбивая ее из рук лейтенанта. — Чё ты притащил-то? Чё ты притащил?! Простите, товарищ полковник.
Старшина ставит монитор в пенную лужу и отходит назад.
— Так, — майор утыкает руки в боки, — фуражки где?
— Так пожар же, — пытается оправдаться лейтенант.
— А! — отмахивается майор. — Вот такие теперь кадры, товарищ полковник. Не то, что в наше время. Так! Товарищ полковник из ФСБ. У нас ЧП на районе. Доложить по форме, что происходило утром на вверенной вам территории и потом мне отчитаться!
— Есть! — Менты отдают честь. — Здравия желаем, товарищ полковник!
«Господи, неужели эти дебилы бабки спалили? Жаль, нельзя сейчас зайчика достать».
— Лейтенант Федоров и старшина Кустов по вашему приказанию…
— Вольно, — достаю сигарету. — Пошли, поговорим. Спасибо, майор.
По дороге к ближайшей лавочке менты тревожно оглядываются в сторону начальника. Все-таки в доле?
— Ну что, мужики, сгорели на работе? — сажусь на лавку, разминаю в руках сигарету. Менты остаются стоять.
— Да, — выдыхает лейтенант, — такие дела!
— Значит, вы теперь вроде как погорельцы? — пристально смотрю в глаза старшине.
— Выходит так, — старшина отирает лицо.
— Повезло вам!
Старшина удивленно смотрит на меня.
— Так теперь по указу премьера всем погорельцам компенсация положена. Два миллиона. Лицо старшины оживляется.
— Так это ж вроде тем, кто от лесных пожаров, — неуверенно говорит лейтенант.
— Так вы с пожарником договоритесь, что рядом лес горел, может, и вас занесут в погорельцы.
— Зачем же это нам договариваться? — Лейтенант застегивает верхнюю пуговицу.
— Бабки получите. Выходное пособие будет. Шучу. — Отряхиваю пепел с лацканов пиджака. — Отделение-то
— У нас тут гадов этих паскудных как мышей развелось, товарищ полковник, за всеми не уследишь, — разводит руками лейтенант.
«Конечно не уследишь. Зачем тебе следить? Тебе же за них прорабы откатывают».
— А может фельдъегеря не на нашем участке убили? — с надеждой говорит старшина. Его лицо почернело, под цвет гари.
— На вашем, старшина. На вашем. Гастарбайтеров тех менты приняли. И отпустили. Но уже без кейса. По показаниям самих убийц.
— Да врут они все, падлы эти! — Лейтенант театрально повысил голос. — Да разве можно, чтобы мы убийц отпустили, товарищ полковник? Ну проституток, ну пьяниц, это, конечно, бывает. Но гастарбайтеров…
— Давайте так, мужики, — открываю кейс, достаю ручку, листок бумаги, — я пойду покурю, с майором вашим поговорю. А вы мне через полчаса фотографию рабочего дня. Когда заступили, когда вернулись в участок. С кем пили, кого трахали. По часам.
Хлопаю себя по коленям. Выдыхаю, встаю с лавки. Плюю под ноги. Что еще делают «конторские» в таких случаях? А, про честность. Я забыл про честность.
— Вы, мужики, лучше по-честному верните. Либо скажите, кто взял. Я ж понимаю, все бывает. Служба. Просто день сегодня такой смурной. И кейс с деньгами не с теми оказался. Все равно потом расскажете. В конторе. Сами знаете. Оно вам надо?
Отхожу в сторону, захожу за ближайший куст, отплевываюсь, пытаясь очистить глотку от слов «контора», «служба» и «мужики». Расстегиваю ширинку.
Сзади доносится сбивчивое дыхание, что-то среднее между старым ротвейлером и молодым алкоголиком. Поворачиваюсь. Так и есть. Передо мной стоит ментовский старшина.
— Что, — спрашиваю, — уже готово?
— Виноват, товарищ полковник. — Старшина смущенно переводит взгляд с моей ширинки на свои ботинки.
— Вольно, — застегиваю ширинку, — докладывай.
— Мы, товарищ полковник, взяли тут блядь одну… виноват… проститутку. И товарищ лейтенант ее…
— Без животных подробностей можно, старшина? Это к делу относится?
— Еще как, товарищ полковник! В общем и целом, товарищ лейтенант ее того, — тараторит старшина, смешно дергая кончиком носа. — А в этот момент на втором этаже как ухнет! Балки посыпались, я ему кричу: «Горим!» — он бросает эту проститутку, китель хвать — и из кабинета, а она внутри осталась…
— Старшина! — рявкаю. — Какой, к черту, лейтенант, какая блядь, и зачем мне слушать про твой пожар?