Москва. Близко к сердцу (Страницы героической защиты города-героя 1941—1942)
Шрифт:
Вот тогда Габараев вспомнил о противотанковом ружье Симонова, присланном накануне оружейниками. Письменную инструкцию на заводе не отпечатали, а может, еще и не сочинили, ружье в батальоне видели впервые, но успели провести накоротке занятия. Единственное противотанковое ружье послужило наглядным пособием.
Танк приближался, ведя огонь. Момент был критический, и комбат Габараев сам взялся за ружье. Он занял позицию на третьем этаже дома, связной батальона Евгений Пичужкин исполнял обязанности второго номера.
Со второго
— Готов! — закричал от радости Пичужкин, увидев, что танк дернулся и сбавил скорость.
— Барса еще не убнлн, уже продаешь его шкуру, — усмехнулся Габараев, не отрываясь от прицела.
Лишь после других выстрелов танк остановился.
Бронебойщики напряженно следили за попаданиями — вспыхивало ярко-оранжевое пламя, показывался дымок.
Габараев заторопился через улицу к пулеметчикам — указать новые цели, а Пичужкину обещал прислать подмогу. Но вскоре подступы к дому оказались под огнем, туда не пробраться, Пичужкин остался в одиночестве.
В конце улицы показался второй танк, шел на помощь первому.
Пичужкин открыл огонь, когда танк приблизился метров на двести. Ружье положил стволом на подоконник, сам улегся на полу. Правое плечо из-за сильной отдачи при стрельбе нестерпимо болело. Или вывихнул руку? Поразить цель никак не удавалось. Танкисты заметили огневую точку в окне, выпустили несколько снарядов, но не попали и долго строчили по окнам из пулемета.
Пичужкин расчетливо и хитро менял позицию. Сделает выстрел, побаюкает больное плечо и — к другому окну, в другую квартиру, на другой этаж.
Габараев, лежа за пулеметом, наблюдал за поединком с чердака дома на нечетной стороне улицы. Смотрел и удивлялся: как Пичужкин один управляется с тяжелым ружьем да еще таскает сумку с патронами?
— Когда ружье охотника хорошо стреляет, у нас в Осетии хвалят его глаза и руки, — сказал Габараев пулеметчикам.
Пичужкин все-таки подбил второй танк и сделал это ко времени: гитлеровцы уже взяли на буксир неподвижный танк.
Пичужкин целился, как учил Габараев, в гусеницы. Фашисты с опозданием поставили дымовую завесу, и потому Пичужкин мог вести прицельный огонь…
Назавтра в батальон Габараева доставили еще несколько противотанковых ружей, их сокращенно называли ПТР. Эти ружья наловчились собирать на тульском заводе из запасных частей. Или ружья были с заводским изъяном, или свежеиспеченные пэтээровцы не приспособились — ружья то и дело отправляли на ремонт к оружейникам 437-го полка 154-й стрелковой дивизии.
Оружейники довольны, — значит, бронебойщики все чаще останавливают танки Гудериана.
Ноябрь, 1941
В мастерскую оружие приносят холодным, но оно опалено дыханием боя — пороховая копоть, горелая краска, окалина, царапины, вмятины.
Полчаса назад притащили разбитый миномет, и оружейники собрались в "операционной" —
Воентехник Костиков с помощниками принимается за ремонт; нужно заменить в миномете раздробленные, перебитые суставы. А кто лучше может отремонтировать оружие, нежели мастер, который сам его изготовил? Вот она, марка родного завода!
Завод эвакуировали, станки увезли, с ними уехали в тыл оружейники, но в опустевшие цехи пришли пенсионеры, подростки и пустили в ход те станки времен царя Гороха, которые не тронули с места — куда их, немощных…
Когда полк воевал в поселке Рогожинском, на окраине Тулы, и позже, когда ушел на запад, чуть ли не ежедневно из заводских ворот выезжали полуторки, доверху груженные новехонькими винтовками. На заводе мастерили также ручные пулеметы Дегтярева, "максимы", противотанковые ружья.
В один из дней тульской осады оружейники передали командиру рабочего полка Горшкову и комиссару Агееву собранный ими полковой миномет. К стволу прикрепили стальную пластинку "Тула. Миномет № 1". Первая огневая позиция миномета находилась неподалеку от завода. Первым командиром расчета стал Дмитрий Никитич Орлов, нормировщик.
Может быть, миномет № 1 займет когда-нибудь место в музее русского оружия в Туле. Но ему еще рано на музейный покой. И хотя ствол его обгорел, миномет № 1 усердно стреляет по врагу.
Самое различное оружие, какое только находилось на вооружении нашей армии и у гитлеровцев, начиная с пистолетов "парабеллум" и кончая шестиствольным минометом, побывало в руках полковых оружейников. Прошло время, когда мастера неуверенно разбирали, чинили трофейное оружие. Бойцы постарались, чтобы у лекарей-оружейников была богатая практика!
Иногда оружие подлежало заводскому ремонту, но умельцы все-таки обходились своими силами. Проходил день-другой, и пулемет, миномет или "пушка-прямушка" (ее называют также "сорокапяткой") занимали свое место на огневой позиции. Самозарядные винтовки превращали в подобие автоматов, которых ох как не хватало, а немецкие пулеметные ленты приспосабливали для набивки нашими патронами.
Во время боя в мастерскую приволокли "максим". Его изрешетило осколками; кожух пробит в четырех местах, у станины выкрошило бок, искорежен спусковой рычаг. Оружейники Чичелов, Шишкин и Афанасьев через два часа вернули "максим" на передовую.
Подобно заботливым санинструкторам, оружейники отправлялись к своим "раненым" на поле боя, чтобы оказать им первую помощь. Под сильным огнем Гуськов исправил старый, видавший виды пулемет, который закапризничал, не стрелял автоматически. Кузин починил "максим" также под сильным обстрелом. Пуля пробила Кузину кисть руки, когда он уже вставил ленту и закрывал исправленную крышку короба.