Мост душ
Шрифт:
— Привет, Призрак, — говорит Лара, прямо перед тем, как Джейкоб обнимает её.
Она слегка пошатывается, но я не знаю, от удивления это или от продолжающейся лихорадки, от неправильности этого места кружится голова.
— Нам нужно выбираться отсюда, — говорю я.
— Ага, — говорит Джейкоб, — кстати об этом.
Он указывает через мое плечо. Назад, к началу моста. Назад, в страну живых. Назад, в безопасное место.
Я прищуриваюсь на туман.
Поначалу, я ничего не вижу.
А потом я вижу
Широкополая шляпа выплывает из тумана.
И длинные руки в строгом темном костюме.
А еще белая, словно кость, маска скелета с застывшей ухмылкой.
Эмиссар идёт к нам сквозь туман. И хотя у него нет лица, каким-то образом он всё равно выглядит очень, очень злым.
Глава двадцать третья
Вернувшись в мир живых, Эмиссар был похож на скелет, худая фигура в маске-черепе и темном костюме. Он походил на человека. Здесь, на мосту, он совсем не похож на человека. Его некогда руки в перчатках теперь превратились в когти цвета белой кости, а широкополая шляпа — в ореол ночи, воздух вокруг нее стал угольно-черным. Холод и тьма исходят от его ног, и каждый шаг, который он делает, оставляет чернильное пятно на мосту.
И он направляется прямо к нам.
— Вы принадлежите Смерти, — произносит Эмиссар голосом, похожим на дым, который поднимается от костра. Точно пар, с шипением вырывающийся из-под крышки. — И я верну вас обратно.
— Я так не думаю! — кричит Джейкоб, бросаясь передо мной. Он оглядывается через плечо, широко раскинув руки, как будто может в одиночку удержать монстра на расстоянии.
Улыбка мелькает в уголках рта Джейкоба.
— Я попробую задержать его, — говорит он, поворачиваясь лицом к Эмиссару. — Бегите.
Быть может, он сможет задержать его.
Быть может, он достаточно силён, чтобы противостоять Эмиссару.
Быть может, он сможет выиграть нам время.
Но я не уйду отсюда без обоих моих друзей. Я хватаю Джейкоба за запястье и оттаскиваю его от этого существа. Хватаю Лару за руку, и мы вместе бежим. Мир за нашими спинами тёмный, но впереди дорога начинает светлеть. Если бы нам только удалось уйти с Моста Душ. Если бы нам только…
— Куда направляетесь? — хрипло произносит Эмиссар, и в этом хриплом голосе слышится жуткое веселье. Словно нам некуда идти, словно мост ведёт в никуда.
Эмиссар вскидывает руку, костлявые пальцы направлены в небо… если это место можно назвать небом. И внезапно, мост под нашими ногами покрывается рябью и раскачивается. Тонкие черные веревки поднимаются из земли, тянутся к нам, обвиваются вокруг наших лодыжек и запястий. Я вырываюсь из одной, уворачиваюсь от другой, но третья обвивается вокруг моей икры, а четвертая хватает меня за живот. Я спотыкаюсь и падаю, сильно ударяясь о мост. Камера упирается мне в ребра, выбивая воздух из легких, а красный рюкзак Лары отлетает на несколько футов в сторону. Он останавливается возле самой Лары. Она тоже лежит на земле и борется, когда полдюжины веревок пытаются прижать ее к
— Тебе не сбежать от нас, — произносит он.
И дело не в том, что я знаю, что так и должно быть. Он рыбак, а мы рыба. И нам нужно порвать леску.
— Джейкоб, — кричу я, бросаясь к красному рюкзаку, лежащему посреди моста. — Приведи Лару!
Он уже там, рядом с ней, вырывает веревки, как сорняки, которые вьются вокруг нее. Вместо того, чтобы бежать, я расстегиваю сумку и достаю последние ингредиенты из заклинания изгнания. Мешочек с могильной землей почти пуст. Несколько ложек масла плещутся на дне бутылочки. Горсть камней и коробок спичек выпадают, и я тоже хватаюсь за них.
— Встаньте за мной! — кричу я, когда Джейкоб поднимает Лару на ноги. Одна её коса расплелась, черные волосы выбились из другой, она тяжело дышит, но встаёт, и они вместе спешат ко мне.
В отличие от Эмиссара.
Он движется с ужасающей медлительностью, размеренной поступью кого— то — или чего-то — знающего, что его жертва не убежит. Джейкоб и Лара опускаются на колени рядом со мной. Лара понимает, что я делаю. Она начинает раскладывать камни.
— Это вообще сработает? — спрашивает Джейкоб, всё еще обрывая веревки, которые тянутся из моста.
— Понятия не имею, — отвечаю я. — Я импровизирую.
Но я видела, как заклинание проникло сквозь слои мира, из мира живых в Завесу. Так что, возможно, всего лишь возможно, оно сработает и здесь. Я не могу очертить круг. У меня мало земли и масла, даже если бы мне и удалось это сделать, Эмиссар бы ни за что не вошел в него. Приходится обойтись линией. Я разбрасываю остатки могильной земли, её не больше мазка на потемневшем мосту. Лара тонкой струйкой разливает масло, её руки почему-то не дрожат, даже сейчас. Я вынимаю спичку, прежде чем вспомнить — Джейкоб. Сердце проваливается в желудок.
Что случится, если я зажгу спичку, если произнесу заклинание? Он тоже окажется в ловушке? Его отправят во мрак?
Гадалка сказала, правильного ответа нет. Нельзя выиграть, не проиграв.
Джейкоб встречается со мной взглядом и улыбается.
— Всё в порядке, Кэсс.
Но это ложь. Я обнимаю его. Слёзы катятся по щекам. Я не могу этого сделать. Не могу потерять лучшего друга.
— Время на исходе, — шипит Лара, когда Эмиссар подходит ближе.
— Неважно, что произойдет, — шепчет Джейкоб мне на ухо, — ты никогда меня не потеряешь.
И прежде чем я успеваю остановить его, он хватает коробку спичек и поджигает одну, бросая пламя на масло.
Оно вспыхивает.
И загорается.
Пламя распространяется, и Эмиссар отшатывается от разгорающегося пламени. Джейкоб покачивается, становясь серым, и я сжимаю свою руку вокруг его, пытаясь удержать его рядом с собой, пытаясь не дать нашей связи разорваться. Тени мелькают на маске Эмиссара.
— Мы… вернём… — но, похоже, он не может закончить фразу. Он наклоняет голову, как будто пытаясь вспомнить.