Мой ангел-хранитель
Шрифт:
– Прощай, - Локи вонзил кинжал в сердце царя Асгарда, от чего тот издал последнее свое издыхание, дернулся, а после этого заснул навсегда в руках своего убийцы.
Все случилось так быстро, какая-то секунда, и уже ничего не вернуть. Локи сел возле тела отца, оставляя в его груди кинжал. Он смотрел на него, в его лицо, которое постепенно становилось бледнее пасмурного неба, остатки крови на его седой бороде стали бардовыми, засохли, а из раны же продолжала сочиться багровая жидкость, стекать на доспехи, падать на пол. Вот и все закончилось. Момент, которого так давно ждал трикстер, наступил. Один мертв, а маг отомщен. Только стало ли ему от этого легче?
Этот вопрос Локи сразу же задал себе, когда стоял на диких берегах великого моря, которые давно заросли непролазными
“-Стало ли тебе легче, Локи? Что ты теперь чувствуешь?” - спрашивает он самого себя, но словно слышит свой голос со стороны.
– Я ничего не чувствую, - равнодушно отвечает он, прожигая взглядом уже пустую линию горизонта, где вздымаются волны. Ветер послушно гладит его черные волосы, касается длинного плаща, ноги его увязают в мокром, то и дело покрывающимся водой песке, капли соленого моря орошают его кожу, костюм, блестят на его волосах, как бриллианты, смывают кровь с его руки.
“-А может быть ты просто не хочешь чувствовать?” - спрашивает подсознание. “-Ты добрался до цели, которую так долго преследовал, ты отомстил, но рана в давно уже прогнившем сердце не перестала болеть, не перестала гноится, она все ещё ноет, все ещё напоминает о себе. Ты снова закрываешься от всего этого.”.
– Да, - соглашается колдун. Внутри него живет зверь, который не умеет прощать, он жестокий, коварный убийца, и Локи чувствует, как на губах его растягивается ликующая улыбка. Этот зверь заледенел от своей злости, и этот зверь - его сущность. Сущность, которая делает его двуликим, обманчивым, безжалостным. Сейчас он настоящий, настоящий в том, что равнодушие и боль покрываются ликованием, а те вспыхнувшие недавно чувства превращаются в рутину. Это его прошлое, которое он оставит в тайне, с которым будет продолжать жить, как и с монстром внутри себя. И, пожалуй, есть только одна капля в его черной душе, капля любви, очень маленькая капля, но такая сильная, бушующая, как целый океан, покрывающая его тьму, его мрак. И эта капля, похожая на льдинку, как и все его сердце, становится огнем лишь тогда, когда он видит глаза Сигюн.
Обведя прощальным взглядом горизонт, Локи делает шаг назад, а потом, больше не оборачиваясь, покидает берег, уходит к крутым скалам, что возвышаются у моря. Спустя секунду дикие места уже пустуют, и только морская волна стирает следы, что оставил Бог обмана.
Он возвращается в Асгард, садится на престол под видом умершего Одина, оставляя тем самым народ в неведении. Никто не узнает его, никто даже не догадывается, что темный маг снова ушел путем обмана, являя миру себя в другом облике, временном облике. И сердце ледяное пытается биться в груди, но лед, сковывающий его, мешает это сделать, мешает достучаться, когда перед троном якобы отца склоняется могучий, непобедимый старший принц Тор. Он говорит от всей своей души великодушные речи отцу, слова благодарности, и лжец отзывается тем же, только вот никак не поймет: искренен ли он сам сейчас или нет. Тор сообщает, что покидает Асгард, и слова, которые он произнес, глядя в глаза своему отцу, заставили дрогнуть трикстера, заставили какому-то странному чувству разлиться по всей жестокой душе, разуму. Что же это за чувства пробираются сквозь пелену тьмы? Неужто совесть или любовь к брату? Бред.
– Трон, которого один сын так жаждал, другому и даром не нужен, - отцовский, ложный голос тихо проговорил сыну эти слова.
– Локи при всех его противоречиях понимал суть правления так, как мне не дано. Локи ушел достойно, а я постараюсь так жить, - ответил громовержец. Один же посмотрел на него с неким подобием улыбки, которая снова была покрыта всеми тайнами, в которой снова ничего нельзя было различить, кроме обычно растягивающихся губ.
Вот Тор уходит, тень его высоко тянется по коридору, а когда он скрывается за колоннами,
– Спасибо тебе, - шипит он, злорадно, но победоносно улыбаясь.
***
В глазах мелькнул вспыхнувший огонь. Он снова оглянулся назад. Там он не оставил улик, и теперь в его будущем не должно быть никаких следов, которые могли бы привести к прошлому. Все снова сложилось очень удачно. Убийство Фандрала было как никогда кстати, а точнее его признания Сигюн, что и вывели мага на такое решение. Надо же, как его девочка тщательно пыталась скрыть от него, да и от самой себя чувства этого глупца. Так боялась за его жизнь. Не зря боялась…
Вот он, этот зверь, который снова убил, жестоко, с улыбкой. Бедный Асгард сойдет с ума, когда узнает о гибели военачальника, о несчастном случае, погубившем его. А что же будет с его любимой женушкой? Ничего, с ней он как-нибудь разберется, как-нибудь утешит. А потом он с радостью посмотрит, как народ утопает в слезах.
========== Глава 59 ==========
Сияние радужного моста растворилось в небесах сегодняшним утром. Это пробудило весь Асгард. Народ повыскакивал на улицы, сонными глазами пытаясь разобрать гостя, который прибыл в их мир, уже заранее некоторые ожидали опасности, уже грезили, как перед их глазами вот-вот начнут один за другим падать золотые въездные ворота. Но время текло, как песок в часах, и не было слышно ни грохота, ни взрывов, не залпов, ни вражеского крика. Внезапно люди улицезрели, как высокие двери Асгарда на Бифросте отворяются, пропуская кого-то, все ближе становится шаг асгардского строя, люди затаили дыхание, когда последние двери начали открываться, а из-за них вышел отряд стражи, выстроенный в две колонны. Между этими четками строями шла изящная, гордая как черная лебедь Леди Сиф, ведя за собой сбежавшую пленницу. Асы уже наслышаны о том, что она намеревалась сделать с Мидгардом, и все ахнули, вздохнули легко, когда воительница тащила упрямицу с рыжими волосами за собой.
Что не говори, бывшая заключенная, а теперь пойманная дева была красива, и мужчины, не обращая внимания на кляп, что сковывает её губы, все же сторонились, точно зная, на что способна эта ведьма. Девушка же, завидев чуть испуганный взгляд со стороны, выпрямилась, перестала сопротивляться хватке валькирии, а просто спокойным и гордым шагом пошла рядом, с высока посматривая в частности на противоположный пол. Ветер гулял в её роскошных рыжих волосах, которые были длинными, почти до бедер, были волнистыми как неспокойное море. В её зеленых глазах светилось презрение вперемешку с хитростной улыбкой. Талия её была изогнутой, стройной, тонкой, с до безумия притягательными формами и округлостями её груди. Из под разорванного зеленого платья, чей подол почти стелился по полу, можно было разглядеть её белую кожу с какой-то легкой, алой румяностью. И жаль, что лица нельзя было увидеть в полной красе - кляп закрывал все до самых глаз, но мужчинам и глаз её было достаточно, чтобы сойти с ума. Нежные руки её были скованы наручниками, самые главные её силы были перекрыты, но Лорелея продолжала идти лишь про себя раздумывая, что же случится с ней дальше. Теперь, когда она снова попала в Асгард как заключенная, сбежавшая из под стражи, судьба её не была известна даже ей самой.
Двери с грохотом отворились, на что царь Один обернулся, еле заметно ухмыльнулся двум девам, которые шли к нему, одна из которых вела другую. Толкнув Лорелею к возвышению трона, Сиф поклонилась правителю.
– Мой царь, я выполнила ваш приказ, ведьма поймана, и я отдаю её вам, как вы и просили, - доложила валькирия, резко вставая на ноги, изредка бросая на рыжеволосую ненавистные, горящие злобой взгляды.
– Благодарю тебя, Сиф, за службу. И не только я сейчас прославляю твое имя, воительница, весь Мидгард благодарен тебе за оказанную помощь, - хвала Одина заставила непробивную деву изобразить радостную, довольную улыбку, которую она все же попыталась скрыть.
– Будь добра, сними с Лорелеи кляп и наручники, - попросил царь, и дева не смела его ослушаться, хотя непонятливо скосилась в сторону аса.