Мой ангел-хранитель
Шрифт:
– Леди Сигюн!
– топот чужих ног прошелся по образовавшимся лужицам на земле. Девушка повернулась на оклик. Слегка промокший к ней направлялся Фандрал, придерживая на бегу рукоять своего меча, красующегося в ножнах.
– Я так рад, что застал вас здесь. Я должен поговорить с вами.
– Любезный Фандрал, что-то случилось?
– спросила Сигюн, замечая его бегающий взгляд, который умоляюще смотрел ей в лицо, пытаясь отыскать что-то в глазах, он жадно любовался ею, а потом его рука потянулась к её ладони.
– Сигюн, я должен сказать вам очень важную вещь. Ту вещь, которую я так долго скрывал,
– Дорогая Сигюн, возможно, что меня казнят за мои признания, за мою искренность и чистые чувства к вам, но мне все равно, я хочу, чтобы вы узнали о них. Сигюн, я люблю вас. Я влюбился в вас с того самого дня, как только вы появились в Асгарде, как только я увидел вас, я ни о чем другом не мог даже думать. Вы для меня стали всем, и я прошу не откажите мне в милости принять мои чувства, - все это время рука девы дергалась, окольцованная его прикосновением, но воин слишком крепко её держал. В момент самых главных слов у Сигюн вздрогнуло сердце. Нет. Только не это. К чему же все эти признания? Зачем эти откровения? Её сердце уже давно занято супругом, он забрал её сердце, вырвал его из груди. И Фандрал прекрасно это знает… Да. Он знает, но при этом даже не догадывается, что правитель её сердца жив.
– Фандрал, прошу, не говорите мне таких слов, - воспротивилась Сигюн, поглядывая по сторонам - только бы Локи не было поблизости, только бы ему этого не увидеть.
– Нет, я уже сказал, и я прошу ответить вас, моя принцесса. Вы любимы моему сердцу, умоляю, не отвергайте меня, - он стоял слишком близко. Так близко к ней имеет право стоять только Локи, и Сигюн инстинктивно отходит назад, ощущает, как краска разливается по лицу, касается даже кончиков ушей. Она не успевает вставить и слова, как губы Фандрала смыкаются на её устах. Сигюн плотно сжимает их, вырывает руку из его ласковой, но крепкой хватки и отвешивает асу звонкую пощечину.
– Вы сошли с ума, любезный друг мой. Зачем вы это делаете?
– Сигюн отстранилась от него, до плеч накинула спавшую шаль.
– Вы не понимаете, куда вас ведут ваши чувства.
Взгляд её все ещё бегал по сторонам - вроде пусто. Никого и нигде нет. Но она все ещё не могла облегченно вздохнуть. Сейчас страх её был вовсе не за себя, а за Фандрала, который оказался верен своей любви, только вот ванке она ни к чему.
– Отчего же? Понимаю, Леди. Один и вас сумел запугать?
– от заданного вопроса у девушки подскочило сердце, а мурашки сковали кожу.
– Вы не должны меня любить, Фандрал. Я прошу, выкиньте эту глупость из головы, умоляю, - Сигюн была готова чуть ли не встать на колени перед ним, лишь бы он никогда более не говорил ей своих признаний. Она знает своего мужа так, как не знает никто. На кону будет стоять жизнь Фандрала, если Локи обо всем станет известно.
– Да покажите мне тот документ, где сказано, что мне запрещено любить вас! Покажите хоть один закон, где я не имею права рассказать вам об этом. Я же вижу, что вами движет не только отсутствие взаимности, Леди, на которую я так надеюсь. Вы боитесь. Вам очень страшно, и это теплится в ваших глазах. Скажите, чего, а может быть, кого вы боитесь?
– Фандрал снова приблизился к ванке, но та отступила
– Вам не следует знать, что сокрыто в моей жизни. Если я это скрываю, значит, это касается только меня. Прошу, уходите, Фандрал. Вы погубите себя, - умоляла девушка, чуть ли не плача.
– Всеотец? Он угрожал вам? Он чуть не убил меня тогда, после нашей прогулки в саду. А что же он с вами сделал? Почему?
– ас внимательно смотрел в глаза девушки. Она же вся тряслась от страха, от неожиданного налетевшего холода. Беспомощно озираясь, повторяя про себя, что все это только сон. Сигюн была в ступоре. Фандрал застал её врасплох своим вопросом. Ведь правда стоит совсем рядом и она ни в коем случае не должна выйти из тени. Тут Сигюн решила сознаться, а точнее - соврать.
– Я наложница царя, любезный Фандрал. Я согласилась на его условия, чтобы в будущем Нари стал наследником трона. У меня не было другого выхода, я сделала это ради сына, - слезинка скользнула на её щеку, а внутри все заклокотало, разорвалось на части. Ложь во имя спасения бедного юноши. Она должна была это сделать, чтобы уберечь Фандрала от беды.
– Как же? Сигюн, это же недопустимо. Как ты могла такое совершить?
– в его взгляде она не увидела укора, обвинения. Она увидела только жалость, только горькость.
– Это моя жизнь. Умоляю, уходите, оставьте меня. Я принадлежу королю Асгарда, и вам или кому-то другому отдана не буду, - сообщила она, опуская голову.
– Прошу. Он убьет вас, если увидит, если узнает. Умоляю, Фандрал, больше никогда не допускайте такой мысли. Забудьте обо мне.
– Как же я могу забыть, видя, как вы рушите свою жизнь? Сигюн…
– Нет! Уходите. Прошу, - Сигюн не смела дышать, пока воин, помешкав минуту, наконец не побрел обратно по мокрой тропке осеннего сада. Как только он скрылся за зарослями деревьев, девушка испуганно вздохнула, осела на пол, вытирая теплые слезы с щек. Она безумно боялась, что Локи узнает обо всем. Он не потерпит такого, и жизнь Фандрала будет под угрозой. Закрыть рот на замок, забыть это недоразумение, оставить глубоко в себе. Чужие глаза ничего не видели, а Сигюн не проронит об этом ни слова.
Ближе к вечеру небо снова затягивается тучами, но дождь больше не тревожит Асгард. Черные облака находят со всех сторон, слипаются вместе, и снова наступает ночь, которая не освещается звездами, которая не украшается луной. Шум ветра проносится меж ветвями деревьев, и его шепот пролетает над Бифротом, который по-прежнему, независимо от времени года, переливается всеми цветами и оттенками радуги. Холодное море в ночи кажется до жути черным и непроглядным, сильные волны осыпают берег, и песок становится снова мокрым.
Два ворона взлетают над дворцами и ловко устремляются куда-то в даль, пролетая тенями под мостами и арками, задевая своими крыльями мирно горящие факела на улицах. Слышен еле уловимый говор воинов и стражей, что охраняют дворец царя, при их шагах можно различить звон доспехов и копий. Где-то, кажется, совсем рядом доносится смех и музыка - это в барах по ночам, как всегда, идет веселье, из мощеных улиц, можно увидеть, к небу поднимается легкий белесый дым - у людей пир горой с различными блюдами, мясом, зажаренным на костре, винами, закусками самых разных видов.