Мой дом – СССР
Шрифт:
Подоить корову, подремонтировать ограду, покрасить крышу дома, разбить грядки на участке было делом обычным. Конечно, такая помощь очень облегчала жизнь нашим родителям. Помимо домашних работ, все жители деревни, по мере необходимости, обязаны были выходить на колхозные работы. В основном это были сезонные работы: посадка картофеля, овощей, сенокос, а ближе к осени – уборка овощей на полях, фруктов в колхозном саду, работа на току и много других разовых работ.
Колхоз – это коллективное хозяйство. Наша деревня и ещё три ближайшие были объединены в один колхоз, и назывался он «Вперёд». Все земельные участки, поля, угодья, озёра и пруды, все животноводческие фермы принадлежали, в определённых границах, нашему колхозу, то есть нам, жителям этого колхоза. Государство
Конечно, мы, дети тех времён, не всё понимали, как это всё обустроено, а сейчас, по прошествии многих лет, я считаю, что создание колхозов в деревнях было выдающейся идеей государства, воплощённой на практике.
На колхозные работы выходила в основном молодёжь. Бригадиры заранее оповещали людей, на какие работы выходить и сколько человек потребуется. Ну а пока лето только начиналось, поэтому на полевые работы и на сенокос ещё рановато было выходить. А люди, не теряя времени, в основном трудились на своих участках с утра и до вечера. А на полях работали только механизаторы – шла весенняя пахота.
Ещё вчера мама попросила меня выкопать грядки, а сегодня я, уже вооружённый лопатой и граблей, стоял на участке, примеряясь к предстоящей работе. Весенние запахи и жужжание пчёл в саду просто сводили меня с ума. Сразу после войны отец посадил большой сад, который занимал ровно половину приусадебного участка. Теперь яблони, которых было не менее пятидесяти, выросли так, что мы могли свободно лазить по ним. В саду много было и других плодовых деревьев: груши, вишни, смородины. Между деревьями стояло пятнадцать пчелиных ульев – папина гордость. Мы собирали с них очень много мёда каждое лето.
Тихо переговариваясь, подошли с лопатами две мои старшие сестры, Лиза и Галина:
– Ну что, братишка, в команду возьмёшь? – спросила Лиза, одарив меня своей красивой улыбкой.
– Конечно возьму. Я тебя ещё и командиром назначу на время своего отсутствия.
Шутка моя понравилась сёстрам, и они разом захохотали. Начинать работу с хорошим настроением всегда приятно, так и дело ладится. До полудня мы успели выкопать все шесть грядок, сделали между ними межи, прочесали граблями готовые грядки и, довольные своей работой, потянулись к дому.
Становилось жарко. Наш дом, построенный из деревянного сруба, был довольно просторным и располагался прямо в середине деревни на возвышении. Папа, может быть, каким-то чудом догадался, что у него будет много детей, и, когда собрался построить дом, решил поставить пятистенок. Ну, чтобы понятней было: использовал сразу два сруба на дом. Получалось, что у дома есть ещё и пятая стена – перегородка между двумя срубами, разделяющая дом на две просторные половинки.
Мама уже приготовила обед и ждала нас. Мы заранее попросили её сварить наши любимые вареники с творогом. Мама делала их бесподобно вкусно. Вареники – это такие небольшие пирожки с начинкой из творога и с зелёным луком, сваренные в кипящей воде.
– Ай какие молодцы, так быстро справились, давайте мойте руки и за стол. Люблю я вкусно кормить тех, кто хорошо работает.
Так, быстро поговаривая, так же быстро она накрыла на стол, разложила по тарелочкам наши вареники.
– Мама, а можно я съем все вареники, я такой голодный, – пошутил я.
– Ты начни с одного, а там видно будет. Голодный глазами ест, – смеялась мама.
Наша мама была уникальная: у неё, казалось, никогда не сходила с лица добрая улыбка. Она родила десять детей. Двое умерли в младенчестве, а восьмерых нас вырастили. Надо было восстанавливать в стране огромные людские потери, происшедшие за годы кровопролитной войны. Это было одной из основных линий правительства в послевоенные годы. Власти как могли поддерживали многодетные семьи. У мамы было много орденов и медалей от советского правительства, и среди них – орден «Мать-героиня».
Уверен,
Главнее всего иметь корову. Сразу решаются все вопросы снабжения семьи основными продуктами питания. Это и молоко, и кефир, и творог, и сметана, и масло, и сыр домашний. Всё это натуральные продукты высочайшего качества – домашнего. Даже в слове этом чувствуется что-то тёплое и надёжное.
Хлеб мы пекли дома, ну а что греха таить, даже водку, коньяк и разные настойки были домашнего приготовления. Все съестные припасы хранили в подполе. Чтобы было понятно: когда строят дом, пол внутри дома стелют на уровне полтора–два метра выше от основания, и под полом получается большое тёмное и прохладное помещение, в котором и хранят продукты. Очень интересно было бы заглянуть туда осенью, после уборки урожая. Я с удовольствием расскажу вам сейчас, что там хранится.
Самое главное – это картофель, второй хлеб. Его так много, что хватает до следующего урожая. Около сорока ящиков яблок – сад-то у нас большой. Далее: кадушки с мочёными яблоками, квашеной капустой, солёными огурцами, кадушки с грибами – обязательно с опятами и груздями, и моё любимое – кадушка с мёдом. Вот и большие банки с разными вареньями: вишнёвым, яблочным, сливовым, смородиновым, крыжовниковым. Всего этого нам хватало аж до следующего лета. Возникает вопрос: а у всех ли был такой разносол в подполе? Конечно у всех. Потому что всё это рукотворное: делай, твори, только не ленись. Лень убивает в человеке изначально созданное Богом, творца себе подобного. Поэтому, вспоминая наш дом, большую семью нашу, я очень благодарен нашим родителям, что они создали для нас такую вот полную жизнь в достатке и воспитали в нас трудолюбие. Конечно, мысли быстро текут дальше, и ты переключаешься на более масштабные вопросы: а как там страна, как власть, что в мире творится? Хочу сказать – нет, не сказать, а кричать, кричать на весь мир, что советская власть была лучшей в мире и в истории человечества властью, созданной народом и для народа, где человек действительно свободен, свободен от денежной власти, свободен в выборе профессии и работы, свободен от ханжества чиновников, разросшихся по всему миру, от кабалы банковской системы, от коррупции неимоверных размеров. Да, нам действительно очень легко дышалось, и мы знали, что наше будущее находится за семью замками и строго охраняется советской властью от всех любителей жить за чужой счёт, от внедрения капиталистического миропорядка, абсолютно чуждого самой природе духовного развития человека и общества, в котором он обитает.
Утро летнего дня только разгоралось, когда возле нашего дома остановилась запряжённая в повозку лошадь. Ярко разукрашенная ленточками сбруя и дужка с колокольчиками да небольшая группа молодых парней, сидящих на повозке, говорили о том, что опять кого-то провожают в армию. Мама с любопытством взглянула в окно: кого же на этот раз забирают служить?
Тут в сенях послышались быстрые шаги, и в дом буквально ввалились двое парней. Я узнал их. Мой двоюродный брат Юрка и его друг Василий. Прямо с порога начали скороговоркой объяснять происходящее:
– Генка, послушай, Василий получил повестку явиться в военкомат для отправки в армию, – Юрка кивком головы показал на Васю, – надо будет проводить как положено. Мы всё уже организовали, только вот у нас гармониста нету. Мы знаем, как хорошо ты играешь на гармошке, и очень просим помочь нам.
Парни немного сконфуженно смотрели на меня. Тут вмешалась мама:
– Но он ведь ещё маленький для таких серьёзных дел, это даже неприлично ездить со взрослыми парнями по гостям.
Но Юрка не сдавался.