Мой, и только мой
Шрифт:
— Не понимаю, как ты надеешься провести своих родственников? Почему не сказать им правду?
— Потому что среди моих родственников таких отменных лгунов, как ты, нет. Вскорости весь город будет знать все подробности, а потом и весь мир. Ты действительно хочешь, чтобы ребенок был в курсе нашей встречи?
Джейн вздохнула:
— Нет. И перестань звать ее «ребенок». — Она бы хотела, чтобы родилась девочка, но от нее ничего не зависело. И еще не решила, спрашивать ли у врачей пол ребенка после ультразвукового обследования.
— Кроме того, моя семья много пережила за этот год, и
Джейн вспомнила, что Джоди упоминала о смерти жены брата Кэла и племянника.
— Мне очень жаль, что на твою семью свалилось такое горе. Но, увидев нас, они сразу все поймут.
— Я думаю, что нет, потому что ты не будешь проводить с ними много времени. Они познакомятся с тобой, узнают, кто ты, но не рассчитывай, что ты сумеешь сблизиться с кем-то из них Если кто-либо спросит, сколько тебе лет, не говори, что тебе уже двадцать восемь. Если будут настаивать, скажешь, что двадцать пять, и ни годом больше.
Что же произойдет, когда он выяснит, что ей тридцать четыре, а не двадцать восемь?
— Я не собираюсь лгать насчет своего возраста.
— Почему нет? Ты же лгала насчет всего остального. Вновь она испытала чувство вины.
— Никто не поверит, что мне двадцать пять. Я выгляжу старше.
— Профессор, я настоятельно советую не злить меня. Я и так на пределе. Неужели у тебя нет контактных линз, чтобы заменить эти чертовы старушечьи очки?
— Видишь ли, они у меня бифокальные.
— Бифокальные?
— Да, с невидимой линией перехода. Верхняя часть — обычное стекло, нижняя — корректирующая дальнозоркость. Их носят многие люди среднего возраста.
Едкой реплики Кэла она не дождалась, потому что в этот самый момент коренастый пассажир, протискивающийся в салон бизнес-класса с двумя большими сумками, задел его руку, сбросив с подлокотника. Джейн посмотрела на мужчину, и глаза ее широко раскрылись: на улице пятнадцать градусов [20] , а он в одной нейлоновой водолазке, обтягивающей мышцы груди и рук.
20
Примерно минус десять по Цельсию.
Кэл заметил ее интерес.
— У нас считается, что такие водолазки носят любители поколотить жен.
Он, очевидно, забыл, что рядом с ним не одна из его молоденьких поклонниц. Джейн широко улыбнулась:
— А я-то думала, в вашей деревне женщин не бьют. Его брови сдвинулись к переносице.
— Профессор, ты и представить себе не можешь, что вытворяют в нашей деревне, но, подозреваю, такая возможность у тебя скоро появится.
— Извините, что перебиваю, Кэл, но не могли бы вы дать мне автограф для сына? — Среднего возраста бизнесмен протянул Кэлу ручку и блокнот с логотипом фармацевтической компании.
Кэл расписался, тут же появился второй жаждущий автографа. Люди подходили, пока стюардессы не попросили пассажиров занять свои места. Кэл, к удивлению Джейн, никому не отказывал, для каждого из болельщиков находил доброе слово. Джейн тем временем углубилась в научную статью одного из своих бывших коллег, касающуюся
Джейн понимала, что при любом раскладе история их знакомства не должна стать достоянием общественности. Унижения, которые пришлось испытать ей, не шли ни в какое сравнение с тем, что выпадет на долю ее ребенка, если станет известно, при каких обстоятельствах произошло его зачатие. Она уже обещала себе, что в своих решениях будет прежде всего руководствоваться благом ребенка, вот почему она и согласилась лететь в Северную Каролину.
Джейн поправила очки и вновь попыталась вчитаться в текст. Уголком глаза она увидела, что Кэл сверлит ее взглядом, и возблагодарила Бога, что тот не наделил ее экстрасенсорными способностями: ни за что на свете она не хотела бы прочитать его мысли.
Бифокальные линзы, думал Кэл. Господи, как же он ненавидел эти очки. Он попытался определиться с тем, что ненавидел в сидящей рядом женщине. Список получился длинным, даже если отбросить ее лживость.
Все в ней было серьезным. Даже волосы. Почему она не давала им свободно падать на плечи? Да, цвет классный, тут ни прибавить, ни убавить. У пары его подружек волосы были такого же цвета, но они пользовались краской, а Джейн Дарлингтон все даровала природа.
Серьезные волосы, за исключением пряди за ухом, которая выбилась из прически и теперь завилась буквой S; серьезная одежда. Кожа, однако, хорошая. Но как же ему не нравились эти здоровенные бифокальные очки! В них она точно выглядела на двадцать восемь лет.
Кэл все еще не верил, что женился на ней. Но что он мог поделать, если хотел жить в ладу со своей совестью? Позволить ребенку вырасти без отца? Что бы из него вышло тогда? Нет, нечего об этом и говорить.
Он попытался порадоваться за себя, все-таки поступил правильно, но ощутил одну ярость. Черт побери, он не хотел жениться! Ни на ком. И уж тем более не на этой лживой мымре.
Каждое утро он говорил себе, что она вошла в его жизнь ненадолго, подружка в череде прочих, но замечал на пальце обручальное кольцо, и у него сосало под ложечкой от дурного предчувствия. Уж не знак ли эта свадьба? Знак завершения его спортивной карьеры.
— Как это можно, купить автомобиль, предварительно не посмотрев на него. — Джейн оглядывала салон новенького зеленого джипа «Чероки», который ждал их на автостоянке эшвиллского аэропорта с ключом, спрятанным в магнитном футляре под передним бампером.
— Я нанимаю людей, которые делают это за меня. Столь небрежное напоминание о его богатстве вызвало у Джейн раздражение.
— Как претенциозно.
— Профессор, мы же договаривались насчет умных слов.
Я хотела сказать, мудро, — солгала Джейн. — При случае ты можешь воспользоваться этим словом, особенно если общаешься с приятным тебе человеком. Скажи ему, что он претенциозный, и он будет целый день ходить счастливым.