Мой лучший друг генерал Василий, сын Иосифа
Шрифт:
Хмурый, взволнованный Савченко нервно ходил по номеру. Подошел к двери, открыл ее — за дверью все так же стояли здоровенные сержанты. Захлопнул дверь. Снова стал расхаживать по номеру, подошел к телефону. Снял трубку.
— Коммутатор?… Мне срочно нужен Киев!
— Ваш телефон отключен, — послышался в трубке нежный девичий голос.
— Как отключен? Я же с вами разговариваю!
— Приказано ни с кем не соединять.
Он швырнул трубку, снова заметался по номеру. Затем подошел к двери и запер ее на ключ. Взял чемоданчик и вышел
— Эй, друг, подойди сюда!
Шофер лениво подошел к балкону.
— Чего тебе?
— На твоей коломбине брезент прочный?
— Нормальный. А чего тебе?
— Я Савченко.
— А я Кравченко.
— Земляк, не узнаешь?… — Савченко склонился к перилам балкона. — Я из Киевского «Динамо»!
— Иди ты! — шофер пригляделся. — Точно… Точно ты!
— Земляк, у меня к тебе просьба: здесь замок заело, а мне на игру надо!..
— Точно. Вы сегодня с ВВС играете.
— Подгони машину, я прыгну.
— А брезент порвешь?… Ты знаешь, что со мной старшина сделает?
— Я отвечаю!
Шофер подошел к машине, подогнал ее под балкон.
Савченко сначала бросил шоферу чемоданчик: «Держи!», тот поймал его. Савченко перелез через перила, повис на краю балкона на руках, оторвался и прыгнул на брезент. Брезент лопнул, и он очутился в кузове.
Шофер заныл:
— Я ж говорил. Теперь будет мне от старшины!
Савченко достал крупную ассигнацию, протянул шоферу.
— Это вам на двоих. Гони на «Динамо»!
Шофер аккуратно сложил ассигнацию, сунул ее в карман гимнастерки.
— А билетик будет?
— Узнаю земляка… Будет. Гони!
Шофер завел двигатель.
В большой закрытой ложе стадиона «Динамо» рассаживаются члены правительства, высший командный состав, генералы. Рядом с Василием сидит Бобер.
Василий подмигнул другу.
— Сейчас ты увидишь совсем другую игру. Хрен они нам сегодня забьют, защита у нас в порядке!
Раздался длинный свисток судьи. Над стадионом звучал футбольный марш, на зеленый газон выбежали игроки киевского «Динамо» и ВВС. Шумел стадион, из-под трибуны доносились голоса болельщиков: «Матрасы!.. Полосатики!..»
Бобер улыбнулся.
— Ну и форму ты придумал, Василий!
— Ничего. Начнем побеждать — привыкнут.
Футболисты на поле заняли свои места. Судья устанавливал мяч в центральном круге. И тут лицо Василия, вытянулось. Он с удивлением смотрел на половину поля киевского «Динамо», где в защите стоял Савченко.
— Что такое?… Ничего не понимаю! — генерал оглянулся назад, ища кого-то.
Бобер еле сдержал улыбку.
Судья дал свисток, и игра началась. В это время в ложу робко вошел бледный майор Астафьев. Василий вскочил со стула.
— Упустил, засранец!
Майор Астафьев вытянулся.
— Виноват, товарищ генерал!..
Василий
Майор пошатнулся, в ужасе посмотрел на шефа. Василий разошелся вовсю.
— Майор слишком высокое звание для тебя! Пошел вон… младший лейтенант Астафьев!
Астафьев раскрыл рот, что-то хотел сказать, лицо его побелело, он схватился за сердце и, шатаясь, вышел из ложи.
Василий занял свое место, а сидящий рядом с ним круглоголовый, похожий на сову человек повернулся к нему, с улыбкой посмотрел сквозь квадратное пенсне и заговорил с грузинским акцентом. Это был Берия.
— Нехорошо, Василий. Зачем ты ударил человека? Разве можно бить человека по лицу?
— Он не выполнил приказ!
— Он правильно сделал, что не выполнил твой приказ, Василий… Я же тебя предупреждал, Василий: из «Динамо» никого не трогай… Из киевского, из московского… И вообще не из какого «Динамо». Мне самому нелегко собирать игроков.
Василий хмуро отвернулся.
— Мне тоже нужны хорошие игроки, Лаврентий Павлович.
— Я понимаю, но «Динамо» не трогай… Я очень тебя прошу!.. Ты хорошо понял, Василий?
— Понял, — буркнул Василий.
Берия отвернулся, стал смотреть на поле, где в это время защитник киевского «Динамо» Савченко, пройдя по краю половицу поля, навесил мяч на штрафную площадку. Нападающий киевлян с полулета ударил по воротам. Мяч оказался в сетке ворот ВВС.
Василий поднялся и положил руку на плечо Бобра.
— Сева, пойдем отсюда… к едреной матери!
Они вышли из ложи, навстречу им шел старлей с усиками.
— И за что только эта сука, Лаврентий, меня ненавидит? — продолжал Василий и тут же увидел своего старлея. — Где Астафьев?
Старлей испуганно доложил:
— Упал он здесь, товарищ генерал. Пришлось отправить в госпиталь.
Василий виновато посмотрел на Бобра.
— Вот болван! Я же пошутил… — Старлею:- Поезжай в больницу. Возьми, ну… яблок, конфет… может коньячку там… Скажи, что я ему присваиваю звание подполковника, пускай скорее выздоравливает. — Повернулся к Бобру: — Теперь ты понял, как ты мне нужен?
— Ладно. Дай доиграть сезон, а к зиме посмотрим…
Наступила зима того же года. Три черных машины подкатывают ко входу в Московский театр оперетты. Распахиваются дверцы. Из «ЗиСа» выходят Василий с обычной своей свитой и Бобер. Последним, пятясь задом, вылезает Астафьев с огромной охапкой цветов. Он здорово похудел, но зато на плечах его сверкают новенькие подполковничьи погоны. Через пелену летящего снега видна афиша с надписью: «Премьера».
Прибывшие ввалились в вестибюль. Из дверей администраторской выбежал невысокий лысоватый человек.
— Товарищи!.. Товарищи! Вы куда? — Увидел Василия и сразу переменился в лице.
— Здравствуйте, товарищ генерал!.. Раздеваться ко мне! — Он указал на двери администраторской.
— Давно началось? — спросил Бобер.
— Здравствуйте, Всеволод Михайлович!.. К сожалению, сейчас будет перерыв.
— Тогда в буфет, — заключил Василий.
Сбросив шинели на руки администратора, все направились к лестнице.