Мой любимый дикарь
Шрифт:
Уголки губ капитана слегка приподнялись, в глазах блеснула усмешка.
— Вы, должно быть, знаете, что вальс изобрели не в Англии. Возможно даже, его создал именно я. Случайно, конечно, пытаясь избежать железной хватки одной излишне дружелюбной княжны в Вене.
Филиппа улыбнулась.
— А когда вы были в Вене?
— Меня туда посылали во время войны, — ответил Беннет, взял карточку, карандаш и вписал свое имя. Чуть помедлив, он записал свое имя снова и начал писать еще раз.
— Перестаньте, — пробормотала Филиппа,
Капитан наклонился чуть ближе к ней.
— Вы уже целиком завладели моим вниманием, — еле слышно проговорил он и улыбнулся. — А я не люблю терять время.
Филиппа не могла не улыбнуться в ответ.
— Терять время на что? — На…
— Керо будет танцевать с вами? — поинтересовалась маркиза.
Беннет прочистил горло и выпрямился.
— Полагаю, она приятно проведет время, объедая какое-нибудь приглянувшееся ей растение в горшке. — Он погладил пальцем длинный хвост мартышки. — Или покатается на канделябре, если это покажется ей более интересным.
Все еще улыбаясь, Филиппа протянула мартышке палец. Та что-то прощебетала в ответ и схватила палец — получилось нечто вроде рукопожатия.
— Я бы предложила все же растение. Леди Фордем слишком трепетно относится к своим хрустальным канделябрам.
— Спасибо, что предупредили. — Другие гости заметили его присутствие. Капитан вздохнул и кивнул Филиппе. — Увидимся позже.
Он отошел — несколько десятков человек следовали за ним по пятам, причем говорили все одновременно. В основном выражали удивление его чудесным воскрешением. Впрочем, некоторые дамы вполголоса обсуждали между собой книгу Дэвида Лэнгли.
Филиппа нахмурилась. Капитан должен знать, что говорят в обществе, правда, она не представляла, как он сможет противостоять подобным пересудам. Одни только рассказы о рельефе, флоре и фауне Конго могут показаться не вполне уместными, словно он слишком старается убедить общество в своих заслугах. Они даже могут оказать прямо противоположное воздействие и подтвердить мнение Дэвида Лэнгли, изложенное в книге.
— Теперь я вижу, почему Оливия так увлечена этим человеком, — задумчиво проговорила маркиза. — Он действительно очень красив. — Она взяла Филиппу за руку. — Но ты, конечно, восхищаешься только его умом.
— Я восхищалась его умом задолго до того, как познакомилась с ним. — Щеки Филиппы предательски зардели. — Но я не слепая… Он… потрясающий.
— Да, это правда. Но только, пожалуйста, не дай ему встать между тобой и Ливи. Вы сестры и друзья. Помни об этом. А Беннет Вулф — всего лишь… бесполезный искатель приключений.
— Я бы не назвала его бесполезным, — громко сказала Филиппа. — Он уже завоевал славу, заработал состояние, хотя его путешествия в Африку устраивались ради открытий, а не ради
— Ах, вот вы где, мои дорогие. — Маркиз протянул жене бокал вина. — Этот импозантный молодой человек, который только что отошел, случайно, не Беннет Вулф?
— Да. Он выпросил вальс у Флип. По правде сказать, даже два танца сразу.
— Он пригласил меня, а не выпросил, — уточнила Филиппа, хотя ее мнения никто не спрашивал.
— Ну, можно сказать и так, — согласилась ее мать. — Вообще-то он не слишком похож на того, кто может что-то выпрашивать.
— Да что же это такое? — воскликнул маркиз. — Неужели ты тоже влюбилась, Венора?
Леди Лидс тихо засмеялась и взяла мужа за руку.
— Он красив, но какой-то дикой, первобытной красотой.
— Иначе говоря, я должен организовать экспедицию куда-нибудь далеко, чтобы моя семья меня заметила?
Пока родители добродушно подтрунивали друг над другом, Филиппа обвела взглядом бальный зал. Женщины буквально забросали Беннета Вулфа бальными карточками, и на нескольких он написал свое имя. Один раз. Или два. Но не было и намека на скандальное число «три».
Беннет однажды наблюдал великую миграцию диких животных. Тысячи, миллионы зверей сбиваются вместе и двигаются по тропе шириной несколько миль по саванне, через реки и холмы, туда, куда ни разу не ступала нога белого человека. Сегодня вечером он чувствовал себя в самом центре стаи, которая влечет его к краю глубокого ущелья, а остановиться невозможно — затопчут.
О чем, черт побери, он думал, явившись сюда? Одна половина гостей гадала, все ли он выдумал в написанных им книгах или только часть, другая строила предположения, не собирается ли он отказаться от дальнейших экспедиций и осесть с семьей в своем поместье в Кенте.
Капитан бросил взгляд в другой конец зала. Филиппа стояла, словно олицетворяя собой лето. Ее ярко-желтое платье с впечатляющим вырезом светилось, выделяясь среди одеяний более сдержанных тонов. Его будто обдало жаром — темным, первобытным, сильным. Она знала все правила хорошего тона, но, как он успел понять, испытывала некоторые трудности с их выполнением. Ему хотелось бы знать, как далеко ему удастся увести ее с проторенного пути.
Одна из девиц преградила ему дорогу и присела в реверансе.
— Это наш танец, сэр Беннет, — прощебетала она, мило улыбнувшись.
Уже? Беннет понимал, что не может танцевать только с Филиппой. Но это ему совершенно не нравилось. Коротко вздохнув, он посадил Керо на большую пальму в кадке.
— Веди себя прилично, — сказал он и положил горсть орехов в углубление у основания листа. — Тогда позвольте вас пригласить, — вздохнул он и направился в центр зала.
Когда заиграла музыка, он поклонился, повернулся и протянул девушке руку.
— Я читала книгу капитана Лэнгли, — прощебетала она. — Я бы тоже очень испугалась, если бы за мной гнался леопард.