Мой любимый дикарь
Шрифт:
Для этого приходится быть очаровательным, терпеливым и общительным, хотя гораздо привычнее выяснять отношения с помощью кулаков и луженой глотки. Лондон все же чертовски мал. Маленькое пространство, ничтожные умишки и… ничего нового под солнцем.
Джек свернул в Сент-Джеймсский парк. Беннет взглянул туда, куда показывал друг, и удивленно приподнял бровь. Возможно, под лондонским солнцем все же встречается что-то новенькое.
— Игра в шары на лужайке?
— Очень цивилизованно, ты
Беннет не ответил, поскольку заметил ее — Филиппу. Этим утром на ней было очаровательное платье из зеленого муслина с узором из белых цветов и веточек. Просто олицетворение весны. Она что-то сказала сестре, сделала шаг вперед, чуть присела и бросила зеленый шар. Бросок был сильный, и другой шар откатился на край поляны.
— Если кто-нибудь спросит, я показывал тебе окрестности, и на эту компанию мы наткнулись случайно, — сказал Джек. Серый Броди опустил голову и принялся спокойно щипать травку.
Беннет с подозрением уставился на друга.
— А теперь назови мне истинную причину нашего появления здесь. — Он тоже спешился, и Керо заняла привычное место на его плече. — Не то чтобы я жаловался, но интересно.
— Если бы я явился один и стал следить за Оливией Эддисон, это было бы неприлично. Если же нас двое, все вполне невинно. К тому же я более приятен в общении — значит, моего шарма хватит на двоих. И, пожалуйста, держись подальше от Оливии Эддисон.
— Меня совершенно не интересует Оливия Эддисон.
— Вот и хорошо. Да ты ей и не подойдешь. По правде говоря, еще меньше желания отправиться в одну из твоих экспедиций, чем Оливия, испытывает ее сестра.
Беннет замедлил шаг.
— Но почему?
— Флип — очень умная девушка. Самая умная из всех, кого я знаю. Но, как бы это сказать… она слишком привязана к своей библиотеке. Несколько недель назад все мы собирались на рыбалку и долго уговаривали Флип присоединиться к нам. Она отказалась наотрез, заявив, что лучше прочтет книгу о рыбалке, чем пойдет с нами.
Это был чувствительный удар.
— Посмотрите, кто к нам пришел! — пропела Оливия. Она подбежала, схватила Джона и Беннета за руки и потащила к лужайке.
— Я показывал Беннету окрестности, — объяснил Джон. — Мы удивились, увидев вас.
— Я же тебе вчера говорила, что мы будем здесь играть в шары, — сказала Филиппа, и ее волшебные карие глаза обратились на Беннета. — Доброе утро, капитан, Керо.
— Значит, вы специально искали нас? — возбужденно затараторила Оливия. — Это еще лучше. Сэр Беннет, вы должны быть в моей команде, иначе Флип разобьет нас.
— К сожалению, я уже обещал вашей сестре, что присоединюсь к ней, — сам себе, удивившись, сказал капитан. —
— Капитан, вы помните Вильгельмину Рассел? — тем временем спросила Филиппа. — Вы встречались у Джона в книжном клубе.
Ах да, та девица с физиономией, будто вырубленной топором, до самого подбородка закутанная в муслин, на этот раз синий. Он вежливо поклонился:
— Мисс Рассел.
На ее щеках появилось два красных пятна.
— Сэр Беннет Вулф. Для меня это большая честь.
— А мне казалось, вы назвали меня жестоким дикарем, — усмехнулся он, не в силах справиться с искушением.
— Вот почему я тебя люблю, — усмехнулась Филиппа и потянулась к его плечу, чтобы почесать животик Керо.
— Правда? — внезапно охрипнув, спросил он. С шумом, втянув носом воздух, он ощутил легкий аромат цитрусовых. И снова его охватило желание — острое, всепоглощающее… причиняющее массу неудобств.
— Я говорила о Керо, — прошептала она, и в ее глазах плясали смешинки. — Что же касается вас, скажите: вы умеете играть в шары?
— Нужно отправить зеленый шар как можно ближе к белому. Банк, да?
— Очень хорошо. И вы подаете шар снизу, а не бросаете в игроков.
Вот это да! Она флиртует! Дразнит! Он с самого начала находил ее возбуждающей, но, похоже, это утро станет самым серьезным испытанием для его выдержки.
— Не бросать в игроков, — повторил он, — и не бросаться на них.
Капитан снял Керо с плеча, посадил на ближайшее дерево и дал яблоко.
Игра началась. Филиппа, возможно, и предпочитала книги рыбалке, но в шары она играла мастерски. Не исключено, что ей помогали знания логики и математики. Но ему это было все равно. Он мог наблюдать за ней, что еще можно желать?
Он стоял за ее спиной, когда подошла очередь Вильгельмины катать шары.
— Я хочу снова поцеловать вас, — шепнул он и с интересом уставился на ее щеки — когда же они покраснеют. Не покраснели. А стоять так близко и не иметь возможности дотронуться до нее оказалось сущей пыткой.
Филиппа посмотрела ему прямо в глаза.
— Вас очень долго не было, — так же тихо ответила она. — Я же вам говорила, куда можно пойти, чтобы… утолить свою похоть. Вам нужна женщина, которая знает, что делать.
— Утолить похоть? — переспросил он и негромко засмеялся.
— Да. И не надо смеяться. Вокруг мириады других молодых женщин. Я не понимаю, почему вы поцеловали именно меня.
— Я поцеловал вас, потому что хотел поцеловать вас.
— А вы хотели поцеловать еще кого-нибудь после возвращения?